Когда доступ к нужной генетике закрыт: успешный венгерский опыт в разведении голштинского скота и регуляторный барьер в Казахстане
Алексей, как бы вы охарактеризовали текущее состояние молочного животноводства в Венгрии с точки зрения уровня развития отрасли и достигнутых производственных показателей?
— Если говорить коротко, венгерское молочное животноводство — это зрелая, хорошо организованная и индустриально развитая отрасль, полностью встроенная в европейскую и мировую систему. Венгрия еще с начала 1970-х годов одной из первых в Европе последовательно перешла на голштино-фризскую породу: тогда был сделан масштабный ввоз североевропейской генетики, и, по сути, заменили существовавшее поголовье симментальского скота. Причем Венгрия не шла по пути «долгой» голштинизации — сформировали племенное ядро сразу, за счет массового завоза быков, телок и семени. Это резко ускорило генетический прогресс и позволило избежать длительного периода поглощающего скрещивания.
Сегодня отрасль держится на высоких производственных показателях и строгой технологической дисциплине. И важно понимать структуру: венгерская модель — это в основном крупные промышленные фермы, а не мелкие семейные хозяйства. По среднему количеству дойных коров на одну ферму Венгрия занимает первое место в мире, а по средней молочной продуктивности — шестое. И вот это сходство условий хозяйствования — масштаб, организация процессов, требования к управлению стадом — делает венгерский опыт особенно применимым для Казахстана.
Какие ключевые селекционные результаты по голштинской породе были достигнуты в Венгрии за последние годы?
В последние годы результаты, на мой взгляд, наиболее заметны не только в продуктивности, но и в более «длинных» показателях: здоровье стада, воспроизводство, продуктивное долголетие. И это не случайность, а следствие инструментов, которые системно применяются. Во-первых, это постоянное использование семени быков высокой генетической ценности из Северной Америки и стран ЕС. Во-вторых, широкое применение сексированного, то есть однополого женского семени у телок и первотелок. И, конечно, последовательное внедрение геномной селекции и национального комплексного индекса племенной ценности.
Почему я отдельно выделяю сексированное семя? Потому что оно позволяет быстро сформировать большой пул племенных телок, а дальше уже проводить жесткий отбор по геномной оценке. То есть селекция становится быстрее, точнее и экономически эффективнее.
Как функционирует национальная селекционная система Венгрии?
— Она централизованная и опирается на объективную регистрацию данных — это базовый принцип. Уровень учета продуктивности один из самых высоких в мире: более 92% дойных коров систематически учитываются в единой информационной базе. Геномная оценка используется широко и системно, генотипирование племенного молодняка идет в рамках государственной программы HunGenom, а комплексные индексы племенной ценности реально применяются как инструмент управления, а не «для отчетности».
И еще один важный момент: Венгрия использует собственный национальный комплексный индекс племенной ценности, адаптированный под условия крупных промышленных ферм. Это не механическое копирование зарубежных показателей, а именно прикладная система под реальные производственные условия.
В чем вы видите практическую ценность венгерского селекционного и производственного опыта для Казахстана?
— Если говорить практично, ценность в том, что модели хозяйствования действительно сопоставимы. Масштаб молочных комплексов, организация процессов, тип управления стадом и требования к дисциплине данных во многом похожи. Плюс есть важный фактор — близость климатических условий.
Дальше — технология. Венгерская производственная модель включает силосно-сенажный тип кормления, интенсивный путь выращивания молодняка, раннее осеменение и ранний первый отел. Очень распространено выращивание молодняка на специализированных площадках отдельно от молочного производства. Все это в комплексе делает венгерскую референтную базу — по продуктивности, индексам, геномной оценке — максимально применимой при построении и развитии национальной селекционной системы Казахстана. И я бы подчеркнул: речь не о копировании. Речь о грамотном использовании и адаптации уже накопленного опыта.
Расскажите, пожалуйста, о компании Hunland и ее сотрудничестве с Казахстаном.
— Hunland — одна из ведущих мировых компаний по поставкам сельскохозяйственных животных, мы более 30 лет работаем на международном рынке и поставляем племенной скот в десятки стран мира. С Казахстаном сотрудничество длится с 2009 года: мы участвуем в поставках племенного КРС для комплектации и развития молочных ферм, сопровождаем проекты, которые ориентированы на устойчивое развитие отрасли, и хорошо понимаем, как устроены требования рынка и регуляторная среда на практике.
Как вы оцениваете перспективы дальнейшего сотрудничества между Венгрией и Казахстаном?
— Перспективы, на мой взгляд, очень серьезные и они намного шире поставок животных. Это трансфер селекционных технологий, внедрение геномных инструментов, развитие комплексных индексов племенной ценности, совершенствование национальной системы учета племенной информации. И важно, что это уже не теория: между венгерскими и казахстанскими профильными структурами реализуется практическая программа по обновлению селекционной системы голштинского скота и формированию казахстанского комплексного индекса племенной ценности на базе венгерской модели. Это долгосрочный уже реализуемый совместный системный проект, а не декларация намерений.
Особую ценность для Казахстана представляет эффективная помощь Венгерской голштинской ассоциации во вступлении Республиканской палаты по молочным и комбинированным породам КРС Казахстана во Всемирную голштинскую ассоциацию, за счет чего казахстанские животноводы получили доступ к самым современным достижениям и мировому опыту в молочном животноводстве на основе голштинской породы
Как бы вы охарактеризовали текущую регуляторную ситуацию в отношении импорта племенного КРС в Казахстан, особенно в контексте Венгрии?
— Если говорить прямо, текущая практика выглядит не единообразной и избирательной по сравнению с подходами, которые применяются к другим странам ЕС в сопоставимых эпизоотических условиях. По блутангу казахстанская ветеринарная служба в целом последовательно использует принцип регионализации — то есть ограничения вводятся по конкретным административным территориям, а не по стране целиком. Однако в отношении Венгрии, напротив, установлен общестрановой запрет, причем он распространяется не только на импорт, но и на транзит.
Если посмотреть на практику по другим основным странам-экспортерам, то Германия, Нидерланды и Чехия неблагополучны по блутангу с 2023 года, но полного запрета по ним нет и действует регионализация и экспорт не останавливался — ввоз разрешен из свободных регионов. Дания утратила статус свободы по блутангу всей своей территории еще в 2024 году, при этом ввоз вакцинированного скота разрешен по действующему ветеринарному сертификату со всех регионов без исключения и поставки в Казахстан продолжаются в постоянном режиме. А вот в отношении Венгрии был введен полный запрет по блютангу на ввоз и транзит непосредственно накануне ограничений по ящуру 17 декабря 2025 года, то есть вне периода лета переносчиков и наличия какого-то либо эпизоотического риска. Поэтому, очевидно, здесь требуется пересмотр этого необоснованного решения и применение уже ранее используемых казахстанским регулятором методов — либо регионализация, либо допуск вакцинированных животных по действующим правилам.
Сложившееся положение осложняет долгосрочное планирование поставок племенного КРС из Евросоюза в Казахстан и инвестиционных проектов и вызывает вопросы с точки зрения прозрачности и единообразия применяемых мер.
Почему вызывает вопросы момент введения ограничений по блютангу 19 декабря?
— Потому что само введение ограничений 19 декабря, уже после окончания периода регистрации эпизоотических случаев, вызывает вопросы по логике и последовательности решений. И еще сильнее внимание привлекает временная связка: ограничения по блютангу были введены накануне ожидаемого снятия ограничений по ящуру, по которому Венгрия ранее получила статус благополучной. Такая хронология может создавать впечатление, что новое ограничение использовано как инструмент сохранения фактического долгосрочного запрета. С точки зрения поэтапной нормализации ветеринарных условий это выглядит противоречиво и требует профессионального разъяснения.
Каковы экономические последствия действующих ограничений?
— Экономика здесь действительно очень простая: из-за введенного казахстанским регулятором запрета на ввоз КРС из Венгрии казахстанские хозяйства фактически лишаются оптимального с точки зрения стоимости и сохранности животных сухопутного маршрута поставок племенного скота из Евросоюза с транзитом через Россию и вынуждены переходить на авиадоставку, что автоматически и резко увеличивает себестоимость ввозимого молодняка. Одновременно возникает дополнительное логистическое «узкое место» внутри Казахстана: доставка животных из крупных международных аэропортов до ферм осложняется дефицитом современного парка специализированных скотовозов в необходимом количестве, из-за чего растут риски задержек, стресса животных и сопутствующих потерь. В совокупности это снижает доступность высококачественной генетики, ухудшает экономику инвестиционных проектов и делает их реализацию менее предсказуемой по срокам и результату.
Рост затрат увеличивает сроки окупаемости новых проектов, заставляет пересматривать объемы закупок и откладывать модернизацию стад действующих ферм. И есть еще региональный эффект: запрет транзита снижает роль Казахстана как логистического узла и затрудняет доступ к генетике для стран Центральной Азии.
Кроме того, необоснованный запрет казахстанского регулятора фактически торпедирует межгосударственное сотрудничество в области селекции голштинского скота, лишая казахстанских животноводов доступа к самой современной генетике и прогрессивным селекционным инструментам, без которых невозможно системно повышать продуктивность, устойчивость и экономическую эффективность молочных стад.
Какой выход из ситуации вы считаете наиболее рациональным?
—Наиболее рациональный и профессиональный выход в части регулирования по блютангу — вернуться к тем правилам, которые уже согласованы между Европейским союзом и Казахстаном, закреплены в действующем ветеринарном сертификате на поставку племенного КРС и полностью соответствуют рекомендациям Всемирной организации по охране здоровья животных. То есть применять принцип регионализации, использовать вакцинацию и ПЦР-контроль как базовые инструменты управления риском и обеспечивать единообразный подход к государствам — членам ЕС при сопоставимых эпизоотических условиях, без избирательности и дискриминации, при одновременном обеспечении высокого уровня эпизоотической безопасности.
И тогда это позволит не только снять необоснованные барьеры, но и сохранить логику реализации национальных программ в сфере молочного животноводства и селекции, которые объективно нуждаются в стабильной, предсказуемой и научно обоснованной регуляторной среде.
