Маркировка молочной продукции в Казахстане: дополнительные затраты и сомнительная эффективность. Интервью с Анной Аберле, «Эмиль»
Анна, с чем вы столкнулись, вводя маркировку? Расскажите, почему вообще ваша компания участвовала в этом эксперименте, как указано на сайте «Казахтелекома».
— Когда впервые началась история с введением маркировки, мы активно подключились к этому процессу, чтобы понять, из чего состоит сам процесс, его цели и задачи. Мы проводили эксперимент в 2021 году, фиксировали все результаты совместно с «Казахтелекомом». На каждом этапе мы согласовывали с ними все данные. То есть они присутствовали на каждом этапе, с каждой цифрой были с нами согласны.
По итогу мы поняли, что, во-первых, никто конкретно четких целей сформулировать не может. Мы в результате эксперимента не могли ответить на вопрос, достигнута цель или нет. Заявлена цель — предотвратить фальсификацию продукции. Но мы задаем вопрос: а фальсификацию конкретно чего вы хотите предотвратить? Фальсификацию в части подделки либо фальсификацию в части состава? Это две разные задачи, по нашему мнению. Если речь про фальсификацию в части подделки, это абсурд. Никто молочную продукцию не подделывают, потому что это технологически слишком сложно. За 30 лет такого опыта не было. А если мы говорим про фальсификацию в части состава, то введение маркировки никаким образом не защитит состав, и прослеживаемости в этой части маркировка не обеспечивает.
Правильно ли я понимаю, что маркировка — это просто штрих-код на упаковке, который никак не связан с содержимым? И в упаковке может быть все, что угодно. Но зато правила маркировки соблюдены.
— Абсолютно верно. Маркировка не даст ответа на вопрос, из какого молока сделан тот или иной продукт, так как не отражает всю цепочку прослеживаемости от хозяйства до полки в торговой точке. Информация о том, откуда поступило молоко и как оно перерабатывалось, в маркировке отсутствует. Более того, прослеживаемость продукции в Казахстане обеспечивается за счет уже внедренного механизма электронных счетов-фактур.
Какого результата по итогам эксперимента вы вместе с «Казахтелекомом» добились? И что они по поводу этого результата сказали, у них есть какое-то мнение?
— Никакого мнения не было. Все выводы мы просто зафиксировали на бумаге и описали как бизнес-процесс. Этот документ охватывает всю цепочку, в том числе и реализацию в розничных точках. Мы отработали с нашей Ассоциацией торговых предприятий по ВКО, как они будут реализовывать эту продукцию. И в итоге на каждом этапе мы определили, какие будут проблемы, какие нужно вкладывать инвестиции, какое выйдет удорожание на каждую единицу упаковки. И пришли к цифре, что удорожание для конечного покупателя составит более 39% в конечной точке.
Это очень большое удорожание. Как вы рассчитали эту цифру?
— Нужно смотреть весь бизнес-процесс от начала и до конца. Мы рассчитали затраты на каждом этапе: установка оборудования на производстве, дооснащение оборудованием складской и транспортной логистики, приемка в магазинах, расходы на персонал и содержание и обслуживание учетных систем и оборудования. Все это было разделено на среднегодовой объем производства.
Получается, что, исходя из вашего объема производства, наценка будет фактически 40%.
— Нет, конкретно удорожание от производства будет около 25% или 28%. Я сейчас точную цифру не помню. То есть остальное удорожание уже будет на стороне магазина.
А сколько стоит сама маркировка? Я сейчас не говорю про инвестиции, я говорю про сам знак, сколько он стоит для вас?
— В 2021 году маркировка стоила 3,5 тенге за единицу. Без НДС.
Эксперимент проводился на всей линейке продукции?
— Нет, только на одном продукте — молоке.
Сколько у вас составили инвестиции в оборудование для вашего предприятия?
— В 2021 году это было порядка 200 миллионов тенге.
Обсуждалось ли, что будет субсидироваться часть оборудования: условно говоря, вы устанавливаете, а мы вам возместим? Потому что, если мы будем брать российский опыт, там Минпромторг обещал субсидировать часть затрат на поставку оборудования, а в Казахстане такого не делают?
— Нет, никаких субсидий не было. Более того, не было даже рекомендаций, где покупать оборудование. Его даже в России на тот момент не производилось. Это однозначно европейские поставки, но, сами понимаете, к текущему курсу.
В результате этого эксперимента система у вас заработала?
— Нет, мы в итоге не вводили у себя на производстве маркировку, так как смысла в ее внедрении не оказалось.
Насколько я понимаю, маркировка — это тема российская. Под эгидой того, чтобы продавать свою продукцию на территории стран ЕАЭС, казахстанские производители должны ставить эту маркировку, и тогда они получат возможность продавать продукцию в Россию, другие страны ЕАЭС.
— Мотивировалось тогда и сейчас, что это нужно Казахстану, чтобы предотвратить фальсификацию. Барьеров выхода для продаж в России без этой маркировки и сейчас нет.
Какие доводы приводили в пользу маркировки? Или вот это все, что они сказали?
— Ровно так. Больше ничего. Доводы ограничивались общими фразами о фальсификации и прослеживаемости. Мы считаем, что это излишне, так как в Казахстане уже есть электронные системы прослеживаемости. Для чего еще одна?
То есть вы как производитель считаете маркировку ненужной?
— Абсолютно.
Я осознаю вашу позицию, я ярый противник маркировки. Моя позиция заключается в том, что это не только бесполезно для конечного потребителя и производителя, но и фактически это незаконное создание нового налога, который и налогом не является, но, тем не менее, станет обязательным для любого производителя. Это какой-то сбор. Самое неприятное, что сбор идет не в карман государства, а в пользу частной казахстанской компании, которая, как я понимаю, является агентом российской частной компании ЦРПТ. Или нет?
—Я не берусь утверждать однозначно, но, скорее всего, так и есть.
Получается забавная история, что казахстанский потребитель в конечном счете платит часть денег за купленную продукцию российскому агенту. В итоге все эти деньги переходят в частные российские руки, в оффшорные компании.
Анна, спасибо вам большое за интервью!
Ранее по теме: Казахстанский бизнес против обязательной маркировки: обсуждение рисков и последствий
