Алексей Ракша: Я считаю, что перепись завысила общую численность населения России примерно на 5,5 млн человек

Вопрос: Алексей, что с переписью населения?

АР: Она была. Наверное, лучше больше об этом не вспоминать, но томом 9, «Рождаемостью», пользоваться можно, остальными данными я не рекомендовал бы. По крайней мере, «Общей численностью населения» точно нельзя пользоваться: ничего на 2 млн не выросло, и вообще непонятно, насколько она выросла — мы точно не знаем.

Я вообще считаю, что перепись завысила общую численность постоянного населения России примерно на 5,5 млн человек. Тем более, отличается ситуация по разным регионам. В Коми перепись прошла честнее, чем в среднем по стране, потому что в Коми, по-моему, зафиксировано на 9% населения меньше, чем ожидалось. И это гораздо ближе к правде, чем тот текущий учет населения, который до переписи осуществлялся. Коми относится к северо-западным областям, где более высокая честность в принципе. Ничего удивительного, тут же Архангельская, Мурманская области и т.д.

Но в целом по стране я бы не стал пользоваться ни томом «Брачное состояние», ни «Общей численностью населения», ни тем более «Половозрастной структурой населения». Из того, что я изучил, — только томом «Рождаемость».

Вопрос: В чем была проблема? Обязаны были провести раз в 10 лет, но провели как попало? Тем более, там еще пандемия наложила свой след.

АР: Проводили на самом пике самой страшной волны ковида, в самый разгар, перепись стала жертвой выборов. Во-первых, ее передвигали несколько раз, эту перепись, опять же из-за ковида, потом ее передвинули из-за выборов, и она пришлась на самую страшную волну ковида, то есть для власти выборы было важнее провести, чем перепись.

Перепись пострадала, плюс за 11 лет еще сильнее снизилось доверие людей к государству. Нормальные люди вообще не должны были открывать в такой ситуации переписчикам дверь. Соответственно, выходом стало то, что приказали рисовать людей из головы, либо брать откуда-то еще данные, либо просто придумывать, и это самое страшное, что могло быть.

Явно военнослужащих посчитали два раза, студентов посчитали два раза. Это очень хорошо видно в пирамиде: вообще не похоже, что эта пирамида населения России.

Вопрос: На каких данных Вы сейчас основываетесь, когда исследования проводите?

АР: От 2010 года, с учетом рождения, смертей, иммиграции, — это данные, которые сейчас есть. Это лучше, чем перепись новая, гораздо лучше.

Но, к сожалению, Росстат обязан пересчитать вообще все демографические коэффициенты, показатели, начиная с 2010 года, назад. И это будет катастрофа, потому что после этого ими нельзя будет пользоваться.

Вопрос: К России еще вернемся. Но хотелось бы поговорить об общемировых тенденциях. И самая главная здесь цифра, наверное, — это 8 млрд, за которые население земли перевалило этой осенью, по подсчетам ООН. Как это стало возможным, и сколько еще этот рост будет продолжаться, потому что здесь тоже есть разные оценки? То ли мы до 10 млрд дорастем, то ли нет. Вы как считаете?

АР: Самый консервативный прогноз – это ООНовский прогноз, он предполагает, что рост численности населения будет замедляться, но продолжится еще 60 лет. И дорастет до 10 с небольшим млрд. А более радикальные прогнозы — Венский, Сиэтловский, — они предполагают, что до 10 млрд не дорастет и уже через 40 с небольшим лет начнет потихонечку сокращаться.

Это происходит из-за демографического перехода, когда сперва снижается смертность, рождаемость остается в какое-то время высокой, в итоге население начинает расти достаточно быстро, хотя зависит от страны, конечно. Но в целом — увеличивается в несколько раз, а потом снижается рождаемость, и в итоге она снижается до смертности, потом и ниже.

Вопрос: Если приблизить фокус по географии, сейчас получается, что в Европе и западных странах смертность выше, чем рождаемость. Но рост идет за счет развивающихся стран типа Африки, Азии. Правильно я понимаю?

АР: Да, число умерших уже больше, чем число родившихся в подавляющем большинстве Европейских стран и в целом стран развитых. А в большом числе развивающихся стран по инерции еще идет рост населения. А каких-то развивающихся странах он идет не по инерции, а еще за счет того, что рождаемость не успела упасть до уровня воспроизводства населения. В основном, конечно, это страны Африки, за счет них и будет в основном идти прирост населения в ближайшие десятилетия.

Вопрос: На демографии завязана экономика. Те, кто занимается инвестициями, уже говорят, что вкладываться в Китай не стоит, так как экономического роста там не будет по причине того, что начнется с демографией большая проблема. Для Европы Золотой век прошел, в связи с этим, или все-таки есть варианты кризис преодолеть?

АР: Это давно помогает: уже не первый год население Европы растет только за счет миграции. И в этом успешны северо-западные страны, которые выходят к морю, к океану – Норвегия, Швеция, Дания, Нидерланды, Германия, Франция, Великобритания. В этих странах иммиграция большая и рождаемость еще повыше. А иммиграция идет не только с других континентов, но и из более бедных стран Европы. В этих странах в перспективе — либо не уменьшение населения, либо даже рост населения, в обозримом будущем. Этот вопрос, как я считаю, они решили вполне.

Посмотрите на Канаду: она приняла чуть ли не 1 млн мигрантов за последний год. Это вообще абсолютный рекорд, в том числе на душу населения.

Вопрос: Россия движется в общемировом тренде, ближе, наверное, к европейскому тренду убыли населения. Но, тем не менее, у нас все происходит как будто бы быстрее?

АР: Наше население уменьшается, только никто не знает, с какой скоростью, потому что мы не знаем, сколько людей уезжает и сколько приезжает: миграция в России очень плохо учитывается, к сожалению. Но явно за этот год Россия потеряла не меньше 1 млн человек. В целом. Это и разница между родившимися и умершими, — порядка, наверное, 600 тыс, — и сальдо между уехавшими и приехавшими, тоже несколько сотен тысяч. То есть, около 1 млн человек Россия потеряла за этот год. В прошлом году Россия потеряла 1 млн с лишним только из-за естественной убыли. Эмиграционное сальдо было, как я считаю, около 200 с чем-то тысяч человек. Итого Россия потеряла 850 тыс. В этом — еще больше, но уже не только за счет естественной убыли, за счет миграции: такая отрицательная миграция в России впервые за много-много десятилетий. Но опять же, это не будет зафиксировано, и мы никогда об этом точно не узнаем, это моя оценка.

Вопрос: Это самый большой минус был? До этого все равно тенденция шла на убыль?

АР: Она шла сперва на рост, за счет миграции. Естественный прирост у нас длился всего три года – 2012, 2013 и, по-моему, 2014 год. Сыграли роль и маткапитал, и восходящая волна эха 80-х, и экономический рост — все вместе. В России всегда все вместе приходит, все хорошее в одну кучу вместе ложится, и все плохое в одну кучу.

Эхо 90-х начало аккуратненько сказываться с 2010 года, постепенно, очень медленно, все сильнее и сильнее. Потом были игры с маткапиталом, из-за которых провалилась рождаемость в 2016-2017 годах. И экономический спад после Крыма. А потом еще и ковид пришел.

Вопрос: Что с жителями России то будет дальше?

АР: Население России будет стареть и уменьшаться, и концентрироваться все больше в крупнейших городах – Москве, Санкт-Петербурге, и это не новость. Сейчас это просто ускорилось, к сожалению.

Вопрос: А мобилизация как-то отразится?

АР: Я подсчитал, что и мобилизация, и количество мужчин, которые от нее бежали, — это совокупно до 4% молодых мужчин в возрасте от 25 до 35 лет. Это как раз примерно на столько же должно снизить рождаемость через 9 мес, кроме психологического фактора, который пока очень трудно оценить. Мы видим, что этот психологический фактор был очень краткосрочным, допустим, в Бурятии, от начала войны. И в Бурятии уже в декабре рождаемость в норме практически — выше, чем в предыдущие несколько месяцев. А в Крыму наоборот в декабре очень низкая рождаемость.

Нужно ждать статистику за декабрь. У нас даже за ноябрь нет статистики по Росстату, есть статистика по разным ЗАГСам. Ничего такого особенного в ноябре, видимо, не произошло с рождаемостью, хотя ноябрь – это как раз плюс 9 мес от начала войны. Ничего там такого нет, — видимо, российский народ не успел «прочухать», что случилось. Ждем декабрьской статистики, ноябрьской в следующем году.

Но основной интерес, конечно, представляет июльская и августовская статистика, потому что это 9 мес от мобилизации. А шок явно от мобилизации был гораздо больше, мы это видим по всем опросам.

Вопрос: Что с украинскими беженцами, которые в Россию попали? Это же большое количество. Понятно, что данным, которые публикуются, можно ли вообще доверять. Но это миллионы людей, я так понимаю, что в России они не особо задерживаются.

АР: Никто не знает, сколько их в России. Россия в ООН доложила, что 2 млн 800 с чем-то тыс уже пересекло границу РФ. Но я посмотрел статистику Росстата: по Росстату число попросивших временное убежище из Украины всего 74 тыс человек. А всего попросивших временное убежище — менее 100 тыс в этом году.

Вопрос: Я так понимаю, в гонке за мигрантов Россия уже заведомо аутсайдер. Или еще у нас есть какие-то возможности?

АР: Единственный «резервуар миграции» для России — это Центральная или Средняя Азия: все, что южнее Казахстана. А это всего три страны, потому что Туркменистан — закрытая страна, остаются Узбекистан, Таджикистан и Кыргызстан. Все остальные страны либо очень маленькие, либо оттуда к нам не привыкли ехать, либо есть другие, более привлекательные места приложения труда и потока иммигрантов. Например, даже для тех стран, которые я называл, Центральной и Средней Азии, все более привлекательной становится Турция. Она переманивает все больше и больше людей к себе, потому что и там рождаемость падает, климат там лучше, зарплаты там примерно как в России, ну, может сейчас из-за инфляции поменьше. Но все равно инфраструктура в Турции лучше, отношение к людям гораздо лучше, религия более близка для этих людей, язык более похож. Поэтому они все больше вместо России едут в Турцию.

Вопрос: А что касается мер, вроде материнского капитала? Это может как-то помочь?

АР: Маткапитал на второго ребенка, пока он был, принес 2,5 млн вторых и последующих детей с 2007 по 2020 год. А, допустим, выплата 450 тыс рублей на ипотеку для тех, кто третьего ребенка родил, с 2020 года дала примерно 90 тыс дополнительно третьих и последующих детей. Такие большие разовые меры, которые используются в основном на жилье, работают, очень хорошо работают.

Вопрос: Это реальная методика, чтобы хоть как-то вырулить?

АР: Этого сильно недостаточно. И к тому же политика непоследовательна. Сперва маткапитал вообще хотели отменить. Во-первых, все эти меры, они почему-то временные, все на какой-то срок, причем этот срок очень часто вот-вот закончится. Во-вторых, маткапитал долго не индексировали, его не увеличивали несколько лет. В это время инфляция росла, цены на недвижимость росли, его эффективность падала. Потом его вообще перенесли на первого ребенка, чем его, маткапитал, просто убили. И сейчас это убивает рождаемость.

Вообще, это не наше ноу-хау, мы взяли украинскую идею и немножко ее модифицировали, потому что у них на год раньше это началось, в 2006 году. У них это было дифференцированно: на первого ребенка платили намного меньше, чем у нас, на второго — чуть меньше, а на третьего — больше, чем у нас.

По-моему, с 2008 года такая чехарда была. В 2006 году они это придумали, в 2007 году Россия ввела, в 2008 году Украина увеличила выплаты. Но потом началась война, они уменьшили выплаты и сделали их универсальными за каждого ребенка. После этого у них рождаемость сильно упала, и многодетность тоже перестала расти, что вполне объяснимо.

Сильнее всего теряет людей север, восток — местности с самым суровым, холодным климатом, где дороже и труднее строить инфраструктуру, где меньше солнца, и местности вокруг очень больших городов, особенно между Москвой и Санкт-Петербургом, которые на разрыв работают. В том числе это, конечно же, и Коми. Это продолжение тенденции 90-х годов, которые просто сейчас ослабли, но никуда не делись.

Вопрос: Во время кризиса, наоборот, из городов уезжают люди в регионы. И сейчас это заметно особенно, потому что там дешевле жить, или это вообще незначительные тенденции?

АР: Это какие-то флуктуации на один-два года. Допустим, Москва и Питер перестали расти, но стали быстрее расти их области – Московская и Ленинградская.

Вопрос: На дачи все поехали?

АР: Да нет, я думаю, что это просто цена на недвижимость, во-первых, во-вторых, ковидный кризис, когда люди потеряли работу или временно разъехались по домам. Но они же потом вернулись. Такие миграции в историческом масштабе не очень большие, как правило. Все равно идет неуклонная тенденция с периферии в областные центры, а оттуда — уже в крупнейшие города, оттуда — в Москву и Санкт-Петербург, а оттуда — за границу. Никто не мешает пропустить несколько стадий, хотя это труднее, естественно.

Вопрос: Хорошее что-то хоть есть?

АР: Хорошее — ковид закончился, судя по смертности.

Видеоверсию интервью вы можете посмотреть на YouTube-канале «Что будет?»