У нас ферма - мужик в фуфайке, у них - НИИ: глава молочного бизнеса в Печорах

Источник: businesspskov.ru
В сентябре в Печорском районе торжественно открылась молочная ферма «Дашенька». Коровы из США, новейшее оборудование, смелая заявка на победу. Насколько тернист и затратен путь от сельскохозяйственной идеи до ее воплощения? ЦДИ задал несколько вопросов руководителю предприятия Андрею Трифанову.
 -Андрей Викторович, как вы пришли в молочную промышленность? Почему для инвестиций вы выбрали отрасль, которую сегодня не назовешь беспроблемной? Это искренняя любовь к молоку или четкий экономический расчет?

- Я - городской житель. Моя профессия, еще со студенческих времен, - это банкротство предприятий. Долго работал на госслужбе в федеральной службе по банкротству, потом арбитражным управляющим, лицензия которого у меня, кстати, до сих пор есть.

В Псковскую область попал именно по этой линии – в связи с банкротством колхозов, основной вид деятельности которых здесь – молочное животноводство. За 12 лет я участвовал примерно в 10 процедурах ликвидации.

Моей задачей была продажа ликвидационных активов как можно дороже, придание им лоска. Если не вдаваться в подробности, то на чужих ошибках я научился управлять молочными активами. В результате я этим ремеслом овладел, и у меня сложились представления о том, как вообще этот бизнес может окупаться.

Предприятие, на котором я сейчас работаю, также проходило процедуру банкротства, проведенную по инициативе налоговой инспекции Островского и Печорского районов. Я был противником этой процедуры, но раз уж они написали заявление, то пришлось через нее проходить. Это, на самом деле, несколько осложнило инвестиционную деятельность и отложило введение предприятия в эксплуатацию примерно на 2,5 года.

- Тем не менее, ферма заработала. Значит, открытие таких проектов реально?

- На создание предприятия такой мощности, которое есть сейчас, а это примерно 1000 коров, в чистом поле потребуется около 700 млн руб. С помощью существующих государственных программ можно компенсировать четверть стоимости завозимого племенного скота и процентную ставку банков. Правда, с этого года как-то не очень уверенно эта программа работает. Только четвертая часть кредитов на сегодняшний момент стабильно получают эту компенсацию. Все остальные деньги «подвисли» в федеральном бюджете.

Существует также дотация за реализуемое товарное молоко. С этого года это 2 рубля за высшее качество. И вот в стране, которая честно производила лишь около 3% молока высшего качества, в этом году такого молока стало уже около 80%. Понятно, что качество при этом не стало лучше, но это такая практика работы нашего государства, которое хитрит со своей стороны, а производители со своей стороны стараются отвечать ему в том же духе.

Если от этих 700 млн руб. отнять собственные средства, компенсации и так далее, останется еще около 500 млн руб., которые нужно найти. Как правило, это кредит. Средняя ставка по кредитам у нас сегодня –14%. Максимальный срок кредитования по подобным проектам – 8 лет. Как правило, предоставляется 2-летняя отсрочка по платежам основного долга.

Понятно, что за первые два года выручка будет минимальной. Люди строятся, привозят скот, выходят на некую проектную мощность, при которой (по оптимистичному сценарию) каждая корова в среднем будет давать ежегодно 8 тонн молока.

Согласно простой арифметике только на кредиты с килограмма молока придется отдавать по 12-14 руб. Это его кредитная стоимость - те деньги, которые нужно отдать в банк за то, что объект появился. Если комплекс работает идеально, то стоимость производства молока составит 8-10 руб. Получается, что в любом случае общая себестоимость молока будет равняться примерно 20 руб. И это без прибыли для инвестора. В таких условиях об окупаемости речи вообще не идет.

Прибавим сюда риски: что-то не получилось, не идеально работает комплекс, засуха, не заготовили корма, не удалось вырастить молодняк и так далее. Все эти моменты прибавляют и прибавляют к себестоимости молока.

- Цена выше 20 руб. за литр молока – это опасный потолок?

В прошлом году сырое молоко в Псковской области стоило 11 руб., и оно было никому не нужно. Даже по этой цене не нашлось перерабатывающих заводов, которые с удовольствием бы его брали. Было много белорусского молока, практически полностью законтрактованного, было много различных заменителей, например, дешевого сухого молока. Тогда это был большой скандал.

В этом году впервые цена сырого молока поднялась выше 20 руб. Можно даже говорить не о годе, а о последних полутора месяцах. Причем, все понимают, что эта ситуация не продлится долго. При такой цене на молоко следующее звено между землей и потребителем – переработка - станет убыточным. Невыгодными становятся выработка сыров и других молочных продуктов. Если такая цена сохранится, то в России закончатся перерабатывающие молокозаводы. Но они, конечно, не закончатся, а значит, и цена такой не останется.

Цены на полках магазинов производители в силу открытости рынка не могут повышать бесконечно. Это может привести к тому, что у нас будет только финское, латвийское и эстонское молоко. Причем за те же 40-50 руб., но оно уже не будет нашим.

Справедливая цена, и тут у меня нет никаких иллюзий, должна быть примерно на 20% выше среднеевропейской. Если там цена за молоко – около 12-15 руб., значит, у нас оно должно стоить максимум 17-18 руб. Однако при такой цене проект строительства комплекса не окупается. Необходимо больше 20 руб. с килограмма молока только для того, чтобы рассчитываться с банками и работать без прибыли. Это патовая ситуация в сегодняшней молочной индустрии. Поэтому и очереди инвесторов в нее не стоит.

Вспомним еще и те особенности ведения бизнеса, которые существуют в России. Ветеринарные службы, например. Я считаю их эдаким ГИБДД в животноводстве. Вроде функции одни - обеспечение безопасности, но как в случае с ГИБДД – если нет дорог, то о какой безопасности мы говорим, так и с ветслужбой - нет животноводства, так чиновники решили что-то другое обеспечивать, кроме безопасности.
Это целый анекдот. По представлению нашей ветеринарной службы на отборе скота, который мы покупаем в Америке, должен присутствовать государственный ветеринарный врач. За счет того, кто скот покупает. И он там целый месяц сидит на карантине. Фактически же этот карантин ведут американцы, которые прекрасно понимают, что наш ветеринар в этой процедуре не нужен. И он действительно не нужен.

Потом животных привозят сюда, и здесь они еще один месяц стоят на карантине. И бог бы с ними, если бы это еще и проходило гладко, но ведь к нам подходят с каким-то странным изначальным посылом, что мы обязательно везем заразу. Вдумайтесь, мы из стран-лидеров по производству молока по представлению ветслужб везем заразу после месячного контроля здоровья коров госветеринаром(!).

Цена на нетель выросла до неразумной суммы в 3700$ в том числе и из-за наших ветслужб, которые, в частности, запретили ввоз скота из Европы, потому что там обнаружили болезнь Шмалленберга. При этом российских коров на наличие этой болезни никогда не обследовали, а значит, с точки зрения логики ветслужбы, ее у нас нет. Вывод - завозить из Европы скот нельзя. В итоге сразу же подскочила цена на американских и австралийских коров.

- У нас что, нет своих племенных хозяйств?

- Они лишь так называются. Один раз я купил коров в нашем племенном хозяйстве, потом долго выводил вшей у всего стада. И в конечном итоге получил лишь 3 тонны молока на корову. По закону же оказалось, что если больше 2,5 тонн, то я уже не могу иметь претензий к хозяйству.

Слово «племенной» у нас, видимо, означает что-то другое, не связанное с молочным производством. Может быть, на них можно ананасы в Сибири возить, я не очень понимаю, для чего их выращивают наши кандидаты наук. В их стратегические вопросы я не лезу, но и покупать у них не буду. Есть и хорошие хозяйства, но у них нельзя купить стадо в промышленных масштабах.

Завозить из-за рубежа приходится и качественное оборудование, а это означает огромные таможенные пошлины…

- Неужели в России и подобного оборудования не производят?!

- Производят. Но если его использовать, я бы уже не рекомендовал покупателям пить сырое молоко. Только после кипячения.

- Значит, на Западе, «и трава зеленее, и деревья выше»?

- Европейские фермеры получают 500 евро субсидий на гектар, тогда как у нас это лишь около 12 евро. Мы существуем в разных финансовых условиях. У них есть программы, по которым компенсируется до 50% затрат на строительство, у них есть кредиты под 3% на 20 лет без отдачи суммы основного долга.

В России невозможно приобрести в промышленном объеме племенной скот. Условия создания новой фермы требуют завоза сразу большой партии голов, адекватной объему комплекса. Хотя бы потому, что у нас есть зима. Мы не можем поставить в двор, рассчитанный на 400 голов – 200, чтобы не замерз навоз.

При этом купить одновременно 400 голов на российском рынке нельзя. Именно поэтому мы все время везем скот из-за границы. Там промышленные объемы ремонтного стада существуют. Однако для фермера в Висконсине нетель стоит 1500$, а мы закупаем по 3700$ за голову. Цена объективно формируется рынком: скот нужно привезти, растаможить, плюс НДС, фрахты, доставка, работы посредников и так далее. Но меня-то в любом случае волнует, насколько я конкурентоспособен с американским фермером, а мы с ним изначально не в равных условиях.

Я недавно вернулся из Америки, где я учился управлять комплексами с большим поголовьем коров. Есть такая наука – менеджмент большой фермы. Скажу, наверно, банальность -  у них это лучше организовано, чем у нас. Там существует некий логичный симбиоз науки и фермерства. У них кандидаты наук учатся на фермах. У нас же существует Россельхозакадемия, в которую входит более 80 институтов, которые вроде бы чем-то занимаются. Однако я у себя на ферме никогда не видел не то что кандидата наук, лаборанта ни разу не видел, который хоть что-то разумное мог бы мне рассказать.

Любые изменения, а они происходят очень быстро: и в инженерных решениях, и в системах управления, и в электронных системах оценки качества молока, и в генетике животных. Все это требует уже не просто мужика в фуфайке, над этим должны работать специалисты с высшим образованием. Нужен ежедневный контроль, мониторинг ситуации, сбор статистики, коррекция рационов и т.п. В Америке все это осуществляется фермерами, которые хотят добиться высоких результатов совместно с учеными. И они их добиваются. Те хозяйства, которые работают в кооперации с институтами, достигают показателя в 12 тонн средней удойности в год от одной коровы. В России – эта статистика общеизвестна, - 4,5 т с коровы. На Северо-Западе показатели чуть лучше. Если я достигну 8 тонн – это будет удача, но для Америки это скучные цифры, это история прошлого века. С такой удойностью там я не попаду даже в разряд средних хозяйств.

Сельхозбизнес в Америке – это отрасль, по которой ежегодно министром сельского хозяйства и председателем антимонопольного комитета подписывается отдельный закон - билль о сельском хозяйстве, который регламентирует, что сельское хозяйство – это не рыночная экономика. Даже в Америке, самой открытой и самой рыночной стране, на государственном уровне понимают, что сельское хозяйство не может выжить в условиях рынка и открытой конкуренции.

И в этом четко прослеживается разница с позицией нашего государства. Один местный политик из аппарата администрации Псковской области четко высказался по поводу сельского хозяйства:  «Это тоже бизнес, если у вас не получится, - придут другие. Это рынок, который не терпит пустоты». Однако если проехаться по региону и осмотреться по сторонам, то становится понятно, что в этом утверждении что-то не так.

В Псковской области молочнику всегда очень легко считать субсидии, потому что их меньше, чем в большинстве других регионов России. Это самый недотируемый регион со стороны местных властей по молочному животноводству.

II часть.

- Почему же вы все-таки решились развивать в области молочное животноводство?
- Объясню. Есть два способа вписаться в цену молока. Это либо снизить кредитную нагрузку, то есть не отдавать 12 рублей с килограмма, либо продавать его дороже 20 рублей. Рынок сырого молока эту цену гарантировать не может. Как я уже говорил, ситуация, которая сейчас сложилась на рынке, долго не продлится.

Тот животноводческий комплекс, который я увидел в 2008 году в Печорском районе, оказался  в на удивление нормальном состоянии. Он создан по современным технологиям, но не из быстровозводимых конструкций, а из железобетона. По похожим стандартам строят на Западе. Комплекс представляет из себя два коровника, между которыми находится доильный блок. Возведен он был в конце 80-х годов и, что важно, не был впоследствии разграблен. Всего таких комплексов в Псковской области было построено, насколько мне известно, около дюжины, и мне повезло увидеть один из сохранившихся.

Я решил обратиться к специалистам из шведской компании «ДеЛаваль» с просьбой просчитать, сможем ли мы вписать современные технологии в эти здания, и они сказали – сможете. В итоге мне не нужно было ничего строить и согласовывать, что тоже в нашей стране немаловажно. Это первое условие, обеспечившее нам низкую кредитную нагрузку, то есть дополнительную маржу.

Второй момент – продавать дороже. Если я пытаюсь построить современный комплекс, который гарантированно сможет производить молоко качества «Элит», то мне глупо лезть на рынок сырого молока к переработчикам, которые за такое качество просто не готовы платить. Одна из крылатых профессиональных фраз: «первый сорт – тоже молоко». Тогда у нас возникла идея выйти с нашим «Элитом» на рынок готовой продукции: разливать сырое молоко в пакеты и предлагать людям.

Идея не нова, вот только реализация у подражателей была сомнительной. Например, в этом году на юге Санкт-Петербурга начали расти, как грибы, молокоматы, разливающие сырое молоко по 35 руб. Для меня это было шоком. Просто потому, что молоко хорошего качества со 100% гарантированной безопасностью не может столько стоить. Это очень сложная цепочка дотошно контролируемого качества. Молоко должно быть с соблюдением всех технологий выдоено от здоровых коров, мгновенно охлаждено, правильно перевезено на завод, заправляющий емкости для молокоматов. И емкости, и молоковоз, и каждый автомат должны быть регулярно продезинфицированы, люди, этим занимающиеся, должны быть также здоровы и чистоплотны. И я не говорю о том, что это невозможно сделать. Возможно, но не за 35 руб. за кг. Экономить на здоровье людей нельзя. В Петербурге все закончилось трагично - смертью ребенка. Хотя никто ничего не смог тогда доказать, ведь молоко соответствовало ГОСТу.

Я уверен, если ты не готов давать производимое молоко своим детям и не готов его пить сам, то это нечестно. Не думаю, что владельцы таких молокоматов сами часто пользуются их услугами.

Уже несколько лет профессиональные производители молока говорят: «Либо вы покупаете настоящее молоко и это будет дорого, либо вы можете с тем же успехом покупать «Колу». Она так же безвредна, но это - не молоко». Потребитель должен сделать выбор между здоровьем своим и своей семьи, здоровым питанием, и экономией. Но этот выбор он может сделать только тогда, когда этот продукт есть на рынке. До появления нашей фермы, такого продукта на рынке Северо-Запада вообще не было. Я говорю о непастеризованном молоке.

Пастеризованное молоко – это уже другой продукт. Государство абсолютно правильно с моей точки зрения в условиях отсутствия тотального контроля над качеством молока ввело определение питьевого молока, как молока пастеризованного. Власти абсолютно логично не берут на себя ответственность за всех тех шарлатанов, которые могут кричать о своем молоке, что оно свежее, отборное или высшего качества. Если ты выходишь на рынок и заявляешь, что твое молоко можно пить без пастеризации и кипячения, то будь добр все-таки предупредить об этом. Именно поэтому на упаковках нашей продукции есть четкое предупреждение, что это не питьевое молоко, а молоко-сырье.  Людям, которые хотят гарантировать себе 100% безопасность при употреблении этого продукта, мы рекомендуем обязательное кипячение. Я считаю это справедливым и честным. И на самом деле я бы рекомендовал всем кипятить любое сырое молоко. Кроме молока с нашей фермы. Но это уже вопрос взаимного доверия и моей личной репутации, т.е. достаточно интимная часть неформальной договоренности ответственного производителя и уставшего от обманов потребителя.

В рамках частного разговора или рекламной компании я стараюсь объяснить, почему на наш продукт стоить потратить деньги: «так дорого, потому что наше молоко на самом деле можно не кипятить».

Это молоко лучше, чем у бабушки, которая доит молоко без перчаток, без санитарной книжки, без обработки вымени специальными препаратами, без ветеринарного контроля над здоровьем коровы, не используя шведское оборудование, которое просто автоматически отсекает все подозрительное молоко. Она его не охлаждает в течение первых 20 минут до 4 градусов Цельсия. Она его доит в ведро, которое соприкасается с воздухом, а наше молоко ни на какой стадии с воздухом не соприкасается, пока вы не откроете упаковку сами. По качеству мы выиграем конкуренцию с любой бабушкой на рынке.

- Ваше молоко уже можно приобрести в магазинах? 

- Мы выпускаем его под маркой «За вредность», которая является отсылкой к тем временам, когда молоко выдавали на производствах. Основная линия для нас – это офисы, предприятия, доставка на дом. Мы ориентируемся на тех руководителей компаний, которые задумываются о благополучии и здоровье своих сотрудников, которые вместо трех корпоративов, слабо связанных со здоровьем, ну или вдобавок к ним, будут ежедневно выдавать сотрудникам полулитровые пакеты молока. Но это скорее касается рынка Санкт-Петербурга.
В Пскове наш продукт должен быть практически везде. Это некая дань области за ту землю, которую она предоставляет. То есть мы идем иногда даже на не очень выгодные контракты с точки зрения окупаемости. Мы вряд ли сможем сотрудничать с федеральными сетями, такими как «Магнит» или «Лента», хоть и будем пробовать. И тут дело даже не в цене вопроса, а в схемах логистики.

Обеспечение этих магазинов продуктами питания происходит централизованно, для них это уже отлаженная система. В магазин приезжает уже заранее собранная фура с расформированными по паллетам товарами разных категорий. Мы же не можем себе позволить никакой промежуточный склад. У нас очень короткий срок реализации. Большие сети неохотно идут на предлагаемую нами логистику, когда мы сами привозим товар на своем рефрижераторе.

Для решения этой проблемы достаточно было бы удлинить срок реализации, пойти на компромисс. Но мы с этим не согласны. Мы для себя ставим задачу реализовывать молоко в течение 24 часов после его производства. Хотя строгого регламента на самом деле нет. В принципе, оно может стоять в холодильнике, не скисая, целую неделю в упаковке. Однако в течение ближайших 48 часов после дойки и охлаждения в нем сохраняются иммунные свойства. Это уникальное качество материнского молока любого млекопитающего.

Вместо приема витаминов, которые бьют по желудку, в течение, например, зимнего времени, достаточно употреблять наше свежее молоко. Организм будет обладать бОльшим иммунитетом к различным простудным и иным заболеваниям, чем при употреблении различной фармакологической химии.

К сожалению, эти свойства угасают в течение 48 часов. При кипячении они также исчезают. И это нельзя изменить. Это природа. Наша задача доставить потребителю продукт, пока он еще 100% обладает этими прекрасными свойствами.

Наш приоритет – магазины шаговой доступности и предприятия. Мы будем сотрудничать с местными сетями, с которыми можно договориться о поставке, минуя дистрибьюторский склад.

Наше молоко можно не только пить, но и делать из него прекрасное кислое молоко, сметану, творог, сыры. Это будет много лучше, чем вы покупаете в магазине или берете на рынке. И, кстати, это лучшее средство от похмелья (смеется).

Жирность нашего молока – 3,5-3,7%, и это достаточно жирное молоко, но те, кто его пьют удивляются, что на вкус оно как раз совершенно нежирное. Все дело в структуре жировых шариков и их органолептических свойствах. Проще говоря, их вкусовые свойства сильно отличаются в пастеризованном и сыром молоке. После пастеризации, сепарации  и гомогенизации они оседают на небе и ощущаются явственнее.

Что касается людей, которые привыкли употреблять обезжиренные продукты, то для любого молочника это некая комедия. Если вы хотите уйти от жирности продуктов, то, как говорится, намазывайте масло ровным слоем, а не кусками накладывайте. Все хорошо в меру. Если же на упаковке написано обезжиренное, то поверьте, это уже не тот продукт, название которого вы прочитали.

- Сколько же будет стоить ваше молоко в рознице?

- Стоимость нашей продукции примерно в два раза выше, чем обычное молоко. Литровый пакет – 80 руб., полулитровый – 40 руб. Это цена для Пскова. В Санкт-Петербурге немного дороже - 100 и 50 руб. соответственно.  Наша задача дать возможность выбора – купить литр пастеризованного или пол-литра сырого молока, например.

Прибыль, которую мы получаем с каждого пакета молока – около 15 руб. Это, конечно, лучше, чем сдавать на молокозавод, где бы мы получили 2-3 руб., но ее едва хватает сейчас, чтобы окупить дистрибуцию, упаковку, рекламу и так далее.

- Рекламу? Значит, нам стоит ждать широкой промо-кампании?

- На последней сельхозярмарке у нас был свой стенд. Люди купили около 150 пакетов молока разной емкости, около 100 л молока. Нам было важно проинформировать, что такой продукт есть. Вторая задача – заставить попробовать, третья – обеспечить доступность продукта. Пока мы все еще на первой стадии. Наше молоко появилось в магазинах лишь около двух недель назад. Затем мы планируем различные промо-акции в магазинах, размещение своих стоек, раздачу образцов продукции, маркетинговые акции.

Есть большая разница между рекламой продуктов в Пскове и Санкт-Петербурге. В первом прислушиваются к мнению каждого человека, тут важна 100% репутация. Если вдруг кто-то в автобусе говорит, что это хороший продукт, то высока вероятность того, что все, кто это услышал, захотят его попробовать.

По опыту моих друзей, которые уже употребляют это молоко, могу сказать, что оно срабатывает как наркотик, потому что к хорошему привыкаешь быстро, и тебе не хочется уже ничего другого.

В городе на Неве можно прокричать на весь вагон метро, что это молоко хорошее, но на следующей остановке об этом уже забудут. «Сарафанное радио» там не работает. Питерцы очень замкнуты и эгоцентричны, они не знают соседей и не верят друг другу, поэтому и политика рекламная там уже совсем другая.

- Наверняка вы изучаете общественное мнение, не боятся ли покупатели приобретать непастеризованное молоко?

- Боятся. Возникает много вопросов по поводу предупреждающей надписи о кипячении. Это вопрос разъяснений, тут никак по-другому не получится. С учетом того, как СМИ постарались рассказать из чего и как сегодняшние продукты делаются. Было бы удивительно, если бы люди не относились с предубеждением к любому новому продукту.

Мы сейчас заканчиваем наладку системы видеонаблюдения, благодаря которой любой желающий сможет через интернет следить за работой фермы: за розливом молока, кормлением животных и т.д. в режиме онлайн. На сайте можно будет почитать информацию по всем сотрудникам, причастным к производству. У каждого желающего будет возможность приехать на нашу ферму и посмотреть на производство своими глазами.

- Начальник главного госуправления сельского хозяйства, ветеринарии и гостехнадзора Николай Романов во время торжественного открытия вашего комплекса рассказал, что администрация области оказала вам значительную поддержку. Что конкретно сделали для вас местные власти?

- Что касается Николая Александровича, то никаких эмоций, кроме позитивных, у меня по отношению к нему нет. Он лично помог создать эту ферму. Водил меня, можно сказать, за руку по административным инстанциям.

Если бы он не отвел нас в Фонд гарантий и развития предпринимательства Псковской области, если бы он лично не участвовал в переговорах с банком, то мы бы не получили кредит в 27 млн руб. на реконструкцию комплекса. Без заемных денег мы, скорее всего, своими силами не справились бы.  Вот и получается, что вопреки существующей системе, которая абсолютно не стимулирует развитие молочного бизнеса, существуют люди внутри самой системы, чье личное неравнодушие к проблеме способно хотя бы отчасти изменить ситуацию.

Хочу отметить также, что с органами власти в Псковском регионе гораздо легче работать, чем в Ленинградской области, где уже глава района – царь и бог. Глава Печорского района всегда был с нами на связи и помогал решать многие текущие вопросы.

Сейчас мы с Николаем Романовым обсуждаем возможности расширения нашего бизнеса. У нас в радиусе 20 км нет никаких фермеров - вокруг абсолютно свободная земля.

При этом мы находимся в зависимости от еще двух бизнесов кроме производства молока: кормопроизводство и выращивание молодняка, так называемый ремонт стада. В Печорском районе, к сожалению, эти услуги нам никто предложить не может. Мы вынуждены заготавливать корма самостоятельно. Нетелей же приходится закупать за границей. В России этим специализированно никто не занимается. Хотя я бы с удовольствием отдавал бы кому-нибудь телочек, а потом по контракту выкупал. Я даже писал объявления, пытался хоть кого-то найти, но людей готовых работать в этом направлении просто нет. Фермеров в принципе на Северо-Западе практически не осталось.

- Значит, существующая ферма не точка в вашем проекте, а лишь его начало?

- Есть некий эффект масштаба, которого хотелось бы достичь, и это не 1000 голов. Чтобы выйти на низкую себестоимость этого мало, нужно нарастить объемы.

В ближайшие годы мы будем пробовать строить комплекс примерно еще на 4 000 голов, который станет продолжением фермы. С большим телятником, который избавит нас от необходимости покупать ремонтный скот за границей, с применением новейших  технологий содержания и менеджмента стада. На самом деле таких комплексов еще даже в США не построено, первый строится сейчас на Гавайях. Безусловно, рискованно, но тоскливо все время проигрывать минимум 20 лет современным технологиям.
Они позволяют отойти от дорогой себестоимости строительства и текущей эксплуатации. Один раз я избежал закредитованности, потому что комплекс был построен в СССР. И я надеюсь, что мне удастся избежать этого в будущем теперь уже благодаря инновационным подходам.
30.01.2024
В России наметилась устойчивая тенденция сокращения поголовья коров: их количество снижается ежегодно, а в 2023 году достигло исторического минимума. The DairyNews обсудил с экспертами отрасли причины уменьшения молочного стада в России. Участники рынка поделились мнением о происходящем и рассказали, как избежать катастрофических последствий для производства молока, молочных продуктов и говядины.
Читать полностью