Сывороточный барон

Источник: ИА DairyNews
Интервью с Гавриилом Гавриловым, д.т.н., директором ГУ Ярославской области, Ярославский государственный институт качества сырья и пищевых продуктов.
Сывороточный барон

- Гавриил Борисович, расскажите, пожалуйста, о вашем  институте.

-  Я хочу отослать нас к истокам. Это справка, которую дал государственный архив.

В 1904 году царь-император подписал указ о создании испытательных лаборатории по  молочному  хозяйству (первая была в Ярославле, потом в Тверской и Вологодской губернии). В Ярославле лаборатория имела собственное двухэтажное здание, укомплектованное оборудованием и возглавил ее С.В.Паращук  В 1993-1995 годах по программе ТАСИС группа из немцев, шотландцев, французов, датчан,  с кем был подписан договор о помощи странам СНГ по восстановлению сельского хозяйства, побывала в нашем регионе. Они работали тогда в институте  повышения  кадров, был у них руководитель – Рихард Лавринович. Немец, хорошо владеющий русским языком; его родители в 1914 году уехали в Германию, когда началась война. Однажды мы с ним разговорились, о состоянии России, о том, что надо работать над  молочными  лабораториями, создавая  их по всей стране. Я взял альбом, открыл ему, полистал, и он сказал: «Да, хорошую лабораторию Вы создали. Это наверно 50 годы? У нас  в 20-х годах уже делали то, что Вы  сделали». А когда  показал  ему  титульный  лист,  все  обомлели:  там  стояла  дата  по  альбому  -  1913 год.

Когда он прочитал, что это был 1913, а не 50-е года, как он думал, то не смог найти слов. То говорил по-английски «Черт возьми», то переходил на немецкий язык и повторял «Черт возьми». Он насколько растерялся, и говорил: «как же вы умудряетесь создавать такое в начале 20 века, а потом Вам хватает мужества все это разрушать!?» В 1904 году лаборатории в Российской империи соответствовали самому  высокому уровню. 


Таков небольшой экскурс в  историю  как создавалась наша лаборатория (ГУ «Ярославская государственная испытательная лаборатория молочного сырья и продукции» - ред.), которая в  последствии  реорганизована  в  институт  качества. Действительно, раньше здание,  построенное для нас, было в несколько раз больше того, что мы занимаем. В 1997 году было прекращено существование Объединения предприятий молочной промышленности, в чьем ведении была и лаборатория.

- Объединение предприятий молочной промышленности? Это было что-то вроде кооператива?

- Нет.  Десять лет назад  в  Министерстве сельского хозяйства  не  было  отдела мясомолочной промышленности. В настоящее  время  создан  Департамент пищевой промышленности. Это не совсем тот уровень, что было Министерство  мясомолочной промышленности,  и не знаю, придем  ли мы снова к Министерству мясомолочной или Пищевой промышленности. Но смысл в этом  есть большой, отраслями  переработки  необходимо  заниматься в каждом регионе. В каждой области молочная отрасль имела Объединение предприятий молочной промышленности. В Ярославской области на 18 районов 25-27 малых и больших предприятий молочной промышленности, которые делали сыр и другую молочную продукцию. Во время перестройки 1990-х годов, у нас осталось около 15 предприятий. Часть ликвидировалась, часть организовалась заново. Из сыродельных заводов у нас сохранился Угличский сыродельный завод, Даниловский , Переславский сырзаводы. К сожалению, приказал долго жить старый Пошехонский сырзавод, но недалеко от него было выстроено небольшое предприятие с тем же названием. Цельномолочные заводы – это Ярмолпрод в Ярославле и Рамоз в Рыбинске. Существуют другие предприятия, которые созданы крупными хозяйствами: Пахма, Ярославка, Прошенино. Но объемы их переработки – 5-7 тонн на цельномолочную продукцию и небольшая часть - сыр. Конечно, у нас есть большая мечта о  новом  заводе  и думаю, она будет осуществлена - это завод в «Вощажниково», Борисо-Глебского района. Там, думаю, в  следующем  году будет начато строительство молокоперерабатывающего завода объемом 350-400 тонн молока. Все молоко, которое будет перерабатывать этот завод, будет из своих хозяйств. Учитывая, что система контроля производства молока там высокоорганизована, то качество молочной продукции, надеюсь, будет отвечать всем  высоким  стандартам. Думается, что это не единственный будет завод. Учитывая те традиции, которые заложены в Ярославской области, и породу ярославского скота, которую мы сохранили, у нас есть все шансы для существования молочной промышленности в регионе. Мало того, генетически, ярославская порода очень крепка к болезням, и молоко ее сыропригодное. То есть тем требованиям, которые предъявляют сыроделы к молоку-сырью, молоко коров ярославской породы отвечает в высокой степени. Должен вам сказать, что вот какая база являлась основой для молочного, (сырного)  производства в Ярославской области.

В 1997 году, когда объединение прекратило существование, руководство АПК  предложило мне возглавить лабораторию. И мы создали на новых площадях лабораторию, быстро ее скомплектовали с помощью 7 специалистов, которые у нас были в распоряжении. Сегодня в институте работают 80 человек. Те традиции, которые были получены – расширились по всей пищевке. Из старого оборудования у нас осталось два прибора, один из которых – это ареометр для пива, начала прошлого века, мы его храним. В наше оборудование мы вложили около 50 млн. рублей. Большую часть которых закупил сам институт из заработанных средств. Уровень подготовки специалистов высокий. Во-первых, проходит выборка (кадров - ред.), при минимальном бале диплома – 4,5 балла, и  конкуренция за  лучшие  рабочие места.

При этом мы все же испытываем определенные трудности с квалифицированными кадрами. У нас в области создали фармацевтический кластер: несколько компаний, среди которых Р-фарм, Никомед и одна израильская компания, организовали в Ярославле предприятия. И шесть специалистов высокого класса, которых мы готовили, натаскивали годами, обучали, ушли в  их лаборатории.

Тем не менее, с 1997 года нам с коллективом удалось создать институт который  имеем сейчас. По качеству  производимых анализов мы чувствуем себя уверенно.

- Скажите, пожалуйста, ваш институт – полностью государственное учреждение?

- Да, совершенно верно. Это  государственное  бюджетное  учреждение. К настоящему времени институт разработал технические документации более чем на тридцать видов различной молочной продукции. В том числе, и на функциональные молочные продукты, и более чем на двадцать различных пищевых продуктов. Сделано более двадцати пяти проектов предприятий   пищевой отрасли по области. От значительного завода по производству сгущенного молока до сыродельных заводов. Институт располагает хорошей исследовательской базой и с помощью коллег из АПК  оснащается оборудованием по  контролю за производством  различных продуктов.

Среди наших специалистов два доктора и восемь кандидатов наук. Я считаю, что это хорошая аналитическая группа, которая может осмыслить то, что необходимо. Кроме того, что мы занимаемся исследованием пищевых продуктов, одновременно мы разрабатываем  технологии  молочных продуктов, в частности – с использованием сыворотки. Проектно-технологический отдел занимается мембранными технологиями (микрофильтрацией, ультрафильтрацией, нанофильтрацией, обратным осмосом, электродиализом, водоподготовкой).

- Если Вы не возражаете, мы коснемся этой темы чуть позже. Раз уж мы заговорили про лабораторию и техническую документацию, вопрос такой: являются ли результаты анализов в Вашей лаборатории возможностью оспорить решение предприятия?

- Наш институт аккредитован как орган сертификации и испытательный центр пищевых  продуктов. То есть, сертификаты, выдаваемые институтом, действительны на всей территории РФ и автоматически признаются в любом из субъектов. Каждый сертификат выдается после сбора  комплекта документов в т.ч. протоколов испытания продукции.

Аттестат аккредитации испытательного центра института, в который входит химико-аналитический, микробиологический отделы и отдел контроля генно-модифицированных объектов, а также основные  документы  предприятия основа для сертификации.

Ростехрегулирование и Министерство сельского хозяйства ежегодно высылают нам образцы на контроль, и мы не знаем их производителей. Условно, сухое молоко, сыворотка, сыр или еще что-то. Мы должны сделать комплексные анализы и описать их параметры.

Таким образом, испытательный центр, аккредитованный Госстандартом - это последняя инстанция в судебных разбирательствах. В  судебных  разбирательствах данные аккредитованных испытательного центра  института или органа  сертификации являются последней инстанцией.

- Делаете ли вы анализ молока-сырья?

-  Конечно. Мало того, все хозяйства Ярославской области к концу года сдают молоко-сырье на получение деклараций. После получения всех аналитических протоколов они являются в ветеринарную службу и получают там документ - ветеринарное свидетельство.

-  Используются ли эти заключения в спорах между поставщиками молока-сырья и перерабатывающими предприятиями? К примеру, в тех случаях, когда поставщик молока не согласен с сортностью сырья, которую ставит при приемке молочный завод. Сегодня некоторые сельхозтоваропроизводители пытаются поднять вопрос о формировании сети независимых лабораторий для формирования прозрачных и справедливых отношений между участниками рынка.

- Хороший вопрос. Испытательные центры  - они аккредитованы в Госстандарте (я называю его по-старому «Госстандарт», потому что часто многие не понимают современное название Ростехрегулирование). Сами институты, то есть аккредитованные центры, аттестовывают заводские лаборатории. Заводские лаборатории должны быть аттестованы на соответствие условий труда, на наличие оборудования, и на уровень квалификации лаборантов и специалистов-техников, которые производят аналитику. 

Начнем с самого простого. Для того, чтобы мы приняли образцы, у нас стоят технические весы. Они показывают только сотые доли грамма и более ни для чего не используются. Вся аналитика в заводских условиях проводится в сотых грамма. Вся аналитика в испытательных центрах проводится в четвертом знаке после запятой. Разница - два порядка. А это означает, что точность производимых анализов в заводских условиях и в условиях исследовательского института, процентов на 15 может отличаться. Потому что класс приборов на заводах не позволяет с высокой точностью делать эту аналитику. А в результате: здесь недовесили, там недолили... Все это накладывается на конечный результат аналитики.

Обратная сторона медали состоит из простых вещей. В любом случае, если канат один на двоих, то  каждый перетягивает его на свою сторону.  В этом случае, я считаю, ничего нового изобретать не надо. Уже все было изобретено, сделано в Европе и во всем мире. В Германии существуют три государственных лаборатории. Во Франции существует три государственные лаборатории. В Австрии - две лаборатории. В Дании, Швеции, Финляндии существуют только государственные лаборатории по молоку. Что они делают? Они еженедельно выборочно объезжают хозяйства, забирают молоко и делают у себя исследования. Но, заводы принимающие молоко, тоже имеют аналитические приборы. При этом результат, который получил приемщик молока – не является истиной в последней инстанции.  Он сделал примерную аналитику сырья. Его класс приборов не позволяет с высокой точностью сделать ее. И только государственная лаборатория делает эту аналитику и выдает данные на молоко за три дня, неделю и декаду. А в договоре между потребителем (завод) и поставщиком (хозяйство) стоят определенные условия по требованиям к сырью и оплате. Хозяйство получает от лаборатории протокол исследований. Там нет цены. На основании договора и заключения государственной лаборатории о качестве, производитель получает  молоко  и определяет цену. Всё! И никто не умудряется даже пойти опротестовать данные. Потому что класс приборов, уровень подготовки специалистов, статус и независимость  государственной лаборатории определяют  конечные  условия. Почему я сразу и сказал одну фразу: все аналитические методы, с которыми работает институт, это арбитражные методы исследования. То есть, суд принимает данные методы исследования.

- По Вашему мнению, сколько лабораторий должно быть в России?

-  Я считаю, что каждой области хватило бы по одной лаборатории.

-  А сегодня у нас сколько лабораторий?

-  Сегодня у нас лабораторий практически нет.

-  Тем не менее, сеть государственных лабораторий необходима...

-  Обязательно! Это должна быть отдельная база. Но для этого необходимо: а) оснастить их оборудованием; б) обучить людей. И мы готовы предоставить нашу базу для обучения.  Необученные специалисты с новой техникой - это проблема. Современные аналитические приборы высокого класса требуют не просто химика. Он должен четко понимать, что делают приборы. Потому что те методы, которыми он пользовался в институте при изучении аналитической химии, это, конечно, хорошо - он понял истинную суть химии. Но, подойдя к приборной базе, он должен понимать, что делает данный прибор, и что ему нужно, какую программу необходимо вбить, чтобы получить результат и интерпретировать  его. А это другой уровень подготовки. К сожалению, уровень на заводах не всегда позволяет иметь с такой квалификацией специалистов.

Это должны быть государственные независимые лаборатории.

Со следующего года в Ярославской области мы думаем внедрить именно такую программу. Мы уже обсуждали в Департаменте агропромышленного комплекса Ярославской области перспективы ее внедрения. Наш институт создан на основе молочной  лаборатории, у нас есть аналитическая база. Нам нужно будет закупить несколько машин.  Схема такая: на предприятия, куда поступает молоко, утром приезжает специалист, делает отбор проб. Максимальное транспортное плечо у нас по области – 150 км. Это значит, что за 2 часа молоко будет у нас. Специалист отбирает молоко, кодирует, в сумках-холодильниках доставляет в институт. Молоко анализируется, составляется протокол. Всё! Раз или два в неделю это можно делать, и товаропроизводитель и переработчик  получают информацию об истинном  состоянии  молока.

-А как это будет финансироваться?

-  Часть из бюджета области, а вторую часть думаем поделить  между  участниками. Но вообще-то правильно не так.

-  А как правильно?

-  До настоящего времени министерство дотирует молоко сельскохозяйственных производителей. Участников двое, верно же? Стоимость аналитики, условно от 700 до 1200 рублей. Мы пока все это свели к 700 рублям на пробу. Это дешево, но учитывая, что это поток, мы готовы пойти на такую цену. Эту сумму, делим между производителем и переработчиком молока поровну – 50 % платит каждый из участников. Это в их интересах. Переработчик может сказать «у меня есть своя лаборатория – мне неинтересно». На что мы говорим: «аккредитуйте свою лабораторию».  Когда переработчик понимает какие затраты предстоят для аккредитации лаборатории, то соглашается с нашим предложением. Аккредитация лаборатории – это приборный класс и высокий уровень обученных специалистов. Обучение каждого специалиста нам обходится  от 40 до 130 тыс. руб.

- А нет такой вероятности, что крупные перерабатывающие компании, такие как PepsiCo и Danone, у которых денег достаточно, сделают свои аккредитованные лаборатории?

- Только недавно из одной компании, которую вы назвали, специалист приезжал и просил сделать комплекс анализов. Я спрашиваю: а что с вашей лабораторией? – Да есть, но что-то мне не нравится. Купить можно что-то, но нужно знать всю цепочку, нужно создавать комплекс приборов. А смысл создавать это на заводе?

-С другой стороны 37 заводов оборудовать – это колоссальные затраты.

-Совершенно верно. Это очень большие деньги.

- С учетом отсутствия лабораторий по стране, как Вы относитесь к системе субсидирования молока в зависимости от сортности? Многие игроки говорят о фальсификации сортности молока, которая происходит в процессе договора между производителем и переработчиком.

- Допустим, Вам нравится человек, Ваш приятель. Если он попросит, чтобы вы подписали бумажку, от которой вам ничего не будет, а он получит машину, вы подпишете эту бумажку?

- Конечно.

-Я знал, что вы так ответите. Почему вы думаете, что игроки, работающие вместе, не поступят именно так? Да, есть эта проблема, она наверняка будет вылезать. Для этого и нужны  независимые  гослаборатории.

Но я люблю повторять одну фразу, которую услышал еще в молодости: «Хотите научиться плавать – зайдите в воду». Начните плавать. Невозможно научиться всему сразу, не начав это делать. Да, хорошо, что эта субсидия появилась. Она стимулирует товаропроизводителя купить холодильное оборудование - сдать охлажденное молоко, вымыть вымя, а не сдавать молоко с навозом, кормить хорошо корову, чтобы увеличить не только жир, но и белок, приобрести компрессорное оборудование и поставлять молоко высокого качества. Если этого нет, то товаропроизводитель не дошел до уровня модернизации и остался на феодальном уровне. А как говорит марксизм, невозможно в феодальном строе построить не только социалистическое, но и коммунистическое общество. Мы должны пройти этот этап. Никуда от него не деться. Некоторые хозяйства из глубоких районов, которые мы контролируем – Пошехонье, Первомайский, Любимский район, - они находятся в тяжелом  положении. Но это же не означает, что их надо похоронить, разорить село, а потом спрашивать, почему у нас Москва состоит из 150 млн. человек? И кто ее будет кормить? Потому что уклад на селе обоснованно является фундаментом, на котором держится наше государство.  

С другой стороны, чтобы купить холодильные машины (они стоят минимум 350 тыс. рублей), ему надо так хорошо репу почесать, что некоторым и за год не накопить. На самом деле, хозяйства, которые сейчас доят меньше 5 тонн в год, не выживут, если не перевооружаться. У нас есть с десяток хозяйств, которые доят по 15-20-25 тонн молока, у них есть будущее. Но о нем уже сейчас стоит задуматься. Они далеко не такие короли в области, какими себя считают.

- То есть, субсидирование на литр молока в зависимости от сортности Вы поддерживаете?

-  При существовании аккредитованных лабораторий, которые были бы в областях, это было бы нормально. Создать лаборатории можно за полгода, ничего страшного нет в этом. Каждая  область  способна  на это.

-  Деньги нужны...

-  Вы знаете, на всё нужны деньги. Надо всегда думать, откуда забрать, чтобы кому-то дать и двинуться  вперед.

- Принимает ли Ваш институт участие в разработке стандартов? Недавно мы публиковали материал по Техрегулированию молочной отрасли, и тому факту, что им занимается узкая группа лиц.

- Да,  мы  разрабатываем  ГОСТы  и  принимаем  участие  в  разработках  ТК. Технический комитет «Молоко и молочные продукты», включает в себя союз переработчиков молока (РСПМО), включает в себя ВНИМИ – Харитонов В.Д., ВНИИМС, которым руководит Ю.Я. Свириденко, это Ярославский институт качества – Гаврилов Г.Б., специалисты института питания, Роспотребнадзора, Ростехрегулирования, и многие другие. Такая группа специалистов, которая рассматривает все от стандартизации продукции до качества и документации, в состоянии оценить молочные продукты?

- Да, в состоянии. Речь идет о том, что ущемляются права тех же самых институтов. Тендеры на разработку стандартов выигрывает один ТК, несмотря на участие ряда научных организаций.

- Что я могу сказать. Во-первых, я не в курсе этого. Во-вторых, если это действительно так, то ТК вероятно приглашает институты к разработке. В-третьих, на участие в техническом комитете наш институт периодически получает приглашения. На рассмотрение стандартов, которые готовы на 80%, рассылаются приглашения. Они рассылаются по институтам – членам ТК. У нас есть сектор стандартизации, которым занимаются два человека. Они специалисты в этом. Мы прорабатываем   совместно  с  технологами, пишем замечания и отправляем. Не думаю, что работа, какая была вначале, когда мы приезжали «на технический комитет», знакомились, слушали замечания друг друга и делились ими, потом уезжали со стандартами на руках, высылали опять и снова собирались, была эффективнее. Но, проблема участия институтов в разработке есть. Не всегда и не все стандарты можно сделать так, как делается сегодня. Стандарты по разработке методов исследования, однозначно должны проходить через институты.

- Недавно мы общались с участниками рынка и ВНИИМС по поводу стандарта на масло сливочное и услышали негатив в его сторону.

- Масло сливочное, ГОСТовское, сегодня называется «Традиционное». Но масло «Крестьянское» тоже было ГОСТовское и имело жирность 72,5 %. Нужно назвать вещи своими именами. То, что сделали в России и запутали весь земной шар с нашими продуктами, я думаю, что это были происки ЦРУ! Ввести такую классификацию продуктов, полупродуктов, полужирности, - это был тихий ужас!

Необходимо, во-первых, чтобы была четкая классификация продукции. Во-вторых, традиционные продукты, которые на Руси имеются, они должны быть сохранены в том виде, в котором существовали в советское время. Есть сметана различной жирности. Нет проблем – это сметана. Но если вы добавили какие-то другие ингредиенты, стабилизаторы, крахмалы – не называйте это сметанным продуктом, не путайте население. Это и не сметана, и не сметанный продукт даже. Есть сквашенные пастообразные продукты, не путайте население с классическим продуктом. Есть ряженка, кефир – давайте называть продукты своими именами. И тогда люди придут за кефиром, за ряженкой. Или кисломолочный продукт «Айран» - хотите, чтобы он продавался, дайте  рекламу. Я уважаю специалистов, которые делают Danone Активиа, они говорят, что это кисломолочный продукт Активиа, а не говорят, что это аналог бифидосодержащего бифидока. И хорошо, вкладывайте, рекламируйте и вас будут знать, как Активиа. Кефир, это не смесь изготовленная  из  заквасок  которую иногда привозят из Польши, которая то ли кефир, то ли рядом стояла с кефиром в соседнем кувшине. Неправильно это. Эта путаница выгодна тем, кто камуфлирует свои продукты. С другой стороны, мы же хотим прийти в магазин и купить сливочное масло, по ГОСТ и др. национальные  продукты.

Мы проводили исследование молочных продуктов, изготовленных по ГОСТу, завозимых в Ярославскую область. Так ведь девяносто с лишним процентов сгущенки – фальсифицировано, 75% масла – фальсифицировано. Но я всем сказал: коллеги, мы воюем только с той продукцией, которая изготовлена по ГОСТу и фальсифицирована. И даже не рассматриваем те продукты, что изготовлены по техническим условиям – ТУ. Пожалуйста, каждый завод вправе разработать свою документацию. Это его право. Но тогда на упаковке он не вправе писать, что продукт изготовлен по ГОСТу и является традиционным. Мне может быть не нужно масло жирное, или мне нужен спред, я пойду и куплю его. Но если написано: ГОСТ – давайте сохранять ГОСТовскую полку. Я считаю, что нужно действовать пошагово.

Мы нашли простой путь. Есть Общество защиты прав потребителей. но имеет  право пойти в магазин и купить продукт? Да, имеет. А имеет ли право получить кассовый и товарный чек? Да, имеет. По закону, магазин обязан выдать. А имеет ли потребитель право попросить сертификат на продукцию? Да, имеет право. Хоть каждый день это делать. После этого ОЗПП покупает, отдает на экспертизу в ИЦ, получает протоколы и в случае необходимости подает иск в суд о несоответствии закупаемой  продукции стандартам. Таким образом, мы сможем выбить фальсификат. Иначе, мы будем есть все, будем растительные жиры потреблять с молочными. И страшное есть в этом, и не страшное. Страшное: мальчикам до 14 лет пальмовое масло той тарификации, которое продается у нас, в США категорически запрещено.

- Почему?

- Потому что пальмовое масло имеет температуру плавления около 45 градусов. Ваша температура нормальная 36,6. Сможет ли организм переработать? Скорее всего, нет. Все это надо вычленять, как с молочными продуктами, так и с другими.

- Я бы хотел поднять вопрос переработки сыворотки и глубокой переработки молочных продуктов. Есть предприятие «Шехонь-Лактулоза», и оно уникальное для российского рынка. Расскажите о нем поподробнее?

- Создание функциональных молочных продуктов состоит обычно из нескольких частей. Просто кисломолочные продукты тоже можно назвать функциональными, но это определенная часть пути, и мы ее прошли.  Эти продукты называются пробиотическими. Есть сами пребиотики, одним из которых является лактулоза, и она в этом классе на первом месте. Технологии разработки лактулозы были начаты в России еще в 50-х годах прошлого века. Эту волну подхватил академик Андрей Георгиевич Храмцов, разработал с коллегами свою технологию и даже получили за нее премию. Но к сожалению, пока ни на одном производстве технологию не внедрили. Мы разработали свою технологию, имеем патенты на это дело. Довели лабораторную технологию до промышленной. Завод «Шехонь-Лактулоза» - это промышленная технология. Это предприятие отвечает всем современным требованиям по производству продукта. Хорошее биотехнологическое предприятие с высокой степенью очистки продуктов. В свое время, когда мы наш продукт сравнили с иностранными, он оказался намного прозрачнее. Такой степени очистки, какая есть у нас, у них видимо не существует. Продукты используются в различных направлениях: в медицинском, как БАД и пищевая добавка. Учитывая, что лактулоза – пребиотик, его  внесение стимулирует рост собственной микрофлоры во много раз. Степень доступности лактулозы для микрофлоры намного выше. А это означает, что пробиотическая микрофлора будет размножаться. По существу, если бы я вам задал вопрос – какой орган является главным в организме человека, чтобы Вы ответили?

- Сердце?

- Вся наша жизнедеятельность построена на том, что ест человек. Будет желудок переваривать хорошо пищу, будет там нормальная микрофлора, значит, там будут хорошие кислоты, будут витамины, будет хороший гидролиз пищи. Значит все, что попало к вам, принесет, всасываясь, только пользу. Не будет этого – будет куча проблем. Поэтому справедливо, что мы есть – то, что мы едим.

Продукты-пребиотики, позволяют функционально, как минимум, нарастить нашу полезную микрофлору. Такой продукт имеет пользу не только в питании, но и в медицине. Все зависит от вносимой дозы. В различной степени вносимая доза продукта влияет на определенную секрецию. Если вы выпьете сразу столовую ложку лактулозы, то у вас хорошо очистится кишечник. Вы видели рекламу Фрутолакта? Так вот, фрукты – это лишь добавленная эссенция. А суть в том, что это есть лактулоза. Высокая ее дозировка легко и хорошо очищает кишечник.

- То есть, Вы реализуете продукцию на фармацевтические предприятия?

- Реализация идет на пищевые предприятия, в алкогольные напитки (потому что каждая молекула лактулозы выводит из организма молекулу радикала токсичного вещества). И сегодня врачи  дополнительно назначают для лечения цирроза печени длительный прием лактулозы. То есть связывание и выведение из организма токсичных радикалов, благодаря чему клетки печени начинают залечиваться.

Но о чем мы говорим, когда всю жизнь сыворотку сливали или отдавали на выпойку телятам?! Примерно скажем так: в молоке есть жир, белок, углеводы. Из которых 50% мы используем при производстве сыра или творога А 50% сухих веществ мы мужественно сливаем в канализацию. И я спрашиваю у заводчан – у вас деньги лишние? Вы много получаете с производства эконом-сыров? Они отвечают – нет. Так почему сливают продукт?! На что получаю ответ: «Ну что в водичке этой может быть?». И я начинаю говорить: в этой водичке та половина из молока, которую вы не переработали. Да, там остаточные жиры, от них можно очистить. Да, 4,5% углеводов, да, там 06,-0,8 % белка, присутствуют соли. Но посмотрим, что за белок в молоке? Это казеин, из которого делают лучшие бильярдные шары, заменяя слоновую кость. А 0,6-0-8 % белка из трех процентов, которые есть в молоке, это иммуноглобулин, альфа-глобулин, те белки, которые в течение часа всасываются без особых энергозатрат. Эти сывороточные белки концентрируют, отделяют из этой фазы и отправляют в продукты детского питания. Это самые ценные белки! И это мы выбрасываем!

К вопросу  переработки  вторичного сырья нужно относиться серьезно.  Проблема российских заводов в том, что они не полностью используют сырье. Это касается сырного производства, производителей подсырной сыворотки и творога - цельномолочки. И если в подсырной сыворотке уровень кислотности 20 градусов, то в творожной сыворотке он доходит до 60 и выше. А это означает, что микрофлора, которую мы вносили закваской, она размножается, поедает лактозу, в результате чего образуется кислота. Кислотность показывает уровень ее размножения.

Второе – углеводы, лактоза. Конечно, по сравнению с сахарозой, у лактозы ниже сладость. Если взять сахарозу за единицу, то, лактоза покажет всего 0,2 сладости сахарозы – в пять раз меньше.  Если же продукт гидролизовать, то вы почувствуете, что сладость сиропа сахарозы и лактозы практически одинаковы. Но вкус лактозного сиропа пустой. А вкус гидролизованного сиропа, где есть фруктоза и галактоза, стал совершенно другим. Намного ароматнее.

Есть несколько методов переработки сыворотки. Мембранные методы не самые простые. А еще ученые устрашили наших производственников. Что такое мембранный процесс? Взяли лист бумаги, при определенном давлении через него можно пропустить раствор. А наверху накопится все что больше размера пор. Можно это сделать через специально подготовленную ткань и раствор будет еще чище.  Если уплотнить, то в итоге получим совершенно прозрачный продукт. Это очень просто. Можно собрать  разные фракции продукта.

Точно также женщины, просеивают муку сквозь сито. При этом, чем меньше сито, тем больше усилий надо делать. То есть давление прокачки должно быть больше. Таким образом, человечество придумало название обратный осмос, нанофильтрация, ультрафильтрация, и т.д.  Чуть меньше давление и проскальзывают минеральные вещества – это нанофильтрация. Да, мы работаем именно в этой области. Чуть еще больше поры, где надо отделить белки, это процесс ультрафильтрации. Еще меньше давление, при котором отделяются и жиры, это микрофильтрация. Все просто, надо лишь разложить в голове знания по полкам.

Когда вам необходимо отделить и соли и кислоты, то в дело вступает электродиализ. Под действием электрического поля, через специальные мембраны, катионы и анионы проходят в разные стороны. И это просто. Надо внедрять технологии переработки.

- Насколько я понимаю, в отрасль это внедряется слабо?

- Внедряется плохо по следующим причинам. Первое – все должно окупаться. Мы, конечно, с удовольствием беремся за крупные предприятия, где скомплектованное оборудование может хорошо переработать объемы сырья. Интересно, когда объемы 500-600 тонн сырья. Перерабатываем на белково-углеводные концентраты, лактозу, делаем гидролизованные продукты, и т.д., разрабатываем новые продукты.

Когда объемы большие – легче перерабатывать. Но сколько у нас заводов с такими объемами? Конечно, объемы 100-150 тонн, это тоже интересно. И технология может дать значимые  результаты. Но когда объем становится меньше, нам надо ломать голову, предлагая такие технологии, такие продукты, чтобы, производя их, предприятия окупили затраты на оборудование. Я имею ввиду затраты на реконструкцию цеха, на реконструкцию уже имеющегося оборудования. Внесение новых технологий и хорошо, и окупаемо, если конечные продукты находят себя на рынке. Разработка  таких  проектов, технологий и продукта наш конек.

- Какой минимальный объем сырного производства должен быть для этого? Некоторое время назад нам позвонил один фермер и спросил: что я могу сделать из сыворотки с двух тонн переработанного молока?

- В объеме двух тонн лучше всего делать ЗЦМ для телят. Добавить туда жиры комбинированные, растительные, добавить соевые или другие белки. И его телята будут с удовольствием пить этот продукт. Мало того, те 50% компонентов, которые он внесет, обойдутся гораздо дешевле, чем покупка смеси для телят. Хотя  существуют  и  другие  варианты – это  зависит  от  заводов.

- Возможно ли в России сегодня внедрить такие интересные технологии? Это реально?

- Я вам хочу сказать, с 30 тонн сыворотки уже имеет смысл заниматься технологиями. Важно – что еще есть на предприятии.  Но если есть продукты, которые предприятие производит, то можно делать обогащающие компоненты. Скажите, если бы в кисломолочных продуктах оказалось повышенное содержание иммунных сывороточных белков, разве было бы это плохо? Это было бы полезно. Белковый продукт полезнее жирового. Жизнь ведь тоже форма существования белка, а не жира. И наши продукты надо обогащать белковыми компонентами. Наше питание в детстве отлично от питания во взрослом возрасте. С детства мы пьем молоко. Соотношение сывороточных белков к казеиновым белкам, колеблется  40 % к 60 %, а в женском наоборот. Детский желудок привык к молоку, где сывороточных белков больше. Они легко гидрализуются и легко всасываются. А в коровьем молоке 60% казеина, когда белки начинают створаживаться, приводят ребенка к боли. И тогда бабушки некоторые говорят: если уж хочешь дать молока, свари кашку жидкую на воде и с бульончиком от кашки перемешай молоко. И это правильно. Там аминокислоты растительного происхождения. Этот бульончик смешивается, соотношение меняется, и ребенок пьет молоко, чувствует себя нормально.

Думаю, мы дойдем до тех технологий (с помощью мембранных в том числе), когда молоко разделим, отфракционируем до белков, углеводов, соли, жиров. Следом подойдем к тому, что сможем делить на фракции белки. Тогда мы сможем создавать такое молоко, которое полезно для человека. Но каждому человеку нужно молоко с разным соотношением жир/белок. Мне, к примеру, нужно более низкожирное молоко, но высокобелковое, Вам нужен продукт в примерно равном соотношении по этим показателям. Каждый организм с учетом общего состояния, нуждается в определенном соотношении каких-то веществ.

- Нет опасения, что благодаря ситуации на молочном рынке, что все эти технологии пройдут мимо нас? На рынке есть крупные западные компании, начиная с Fonterra, которые активно разрабатывают новые молочные продукты. Фактически ситуация такая, что наши производители не хотят ничего менять, и мы становимся импортозависимыми.

-Я мог бы сказать на ваш вопрос – да. Но скажу – нет.

- Почему?

- Вы знаете, для  бизнесменов,  нет ничего дороже, чем деньги. Это тот стимул, который заставляет их развивать все остальное. Во-первых, это деньги, которые уплывают в канализацию. Во-вторых, это деньги, за которые нужно платить деньги, чтобы предприятия не оштрафовали! Придут экологи и скажут: ребята, вы слили сыворотку – платите штрафы. Сейчас наши экологи уже на старте – уже почувствовали, где можно ухватить «кусочек мяса». Я вам должен сказать, что Беларусь опередила нас и сделала скачок в переработке вторичных ресурсов. Часто, чтобы смутить наших сыроделов, я говорю, что сыр является побочным продуктом при производстве сыворотки. Если 52% сухих веществ уходит в сыворотку, а 48% - в сыр, то стоит говорить правильно.

Переработка сыворотки простым способом – взять вакуум выпаривание и высушить - возможна. Но когда бизнесмену скажешь, что вакуум выпаривание как минимум в три-четыре раза больше забирает энергии, чем нанофильтрация, он изменит свое мнение. Он быстро щелкает калькулятором, в отличие от нас.

- Некоторое время назад я посещал завод, который перестал производить лактозу, поскольку это дорого, а продать ее по хорошей цене им не удается. В результате они просто сушат сыворотку. Есть риск возникновения ситуации при которой производство лактозы обходится дороже, чем ее продажа?

- Что вам сказать… Есть  Угличский сырзавод, который производит мелкокристаллическую лактозу. Объемы у них невелики. Остальные 98-99 % лактозы, которую потребляет Россия, привозится из-за рубежа. Иметь цех лактозы еще не означает производить высококачественную лактозу. Лактоза-сырец, которую научили наших производить, имеет на рынке самую низкую цену. Пять лет назад килограмм лактозы стоил 27-30 рублей. Сегодня килограмм пищевой лактозы стоит 75 рублей. Что изменилось в этой лактозе? Она была пищевой и осталась таковой. Фармацевтическая лактоза стоила 40 рублей, сегодня стоит 90-120 рублей за килограмм.

Следовательно, чтобы иметь высокую цену, нужно с сырца перейти на пищевую лактозу. Да, это будет затратно, но разница становится все больше.

- Государственная поддержка  у вас есть?

- Правильно ли дотировать производство молока в общем? Отчасти это правильно, но во взаимосвязи с переработчиком. Сегодня мы рассматриваем программу поддержки сыроделия в регионе. Мы хотели бы дать предприятиям 3-3,5 рубля на закупку молока для производства сыра. Учитывая, что мы открыли двери в ВТО, что братья-белорусы, слава Богу оказались умнее нас, этот путь реорганизации производства, поддержка производителей сыров подвязана с условием в котором сказано, что предприятия будут не только заниматься сыроделием, но и перерабатывать сыворотку. Вот дают 3-3,5 рубля на закупаемое молоко; вы их отдаете хозяйству, которое дает вам молоко. Таким образом, мы хотим простимулировать наши предприятия к перевооружению. Пусть не сразу, постепенно, но они поймут, что это необходимо. Мы проверим, что они сделают с этими деньгами. Мы должны увидеть, как наши сыроделы поднимают качество сыров, как они вкладываются в переработку.  Но, не войдя в эту воду, мы ничего не сможем сделать. Мы понимаем, что предприятия хотят выжить в любых условиях.

- Ваш институт работает с частными компаниями?

- Конечно! Например, частная компания Kieselmann реализует правильную научную политику вхождения на российский рынок. Она показывает свои возможности, как в продвижении, так и в испытательном оборудовании, она показывает свои возможности в обучении на этом оборудовании, последующем повышении квалификации специалистов на этом оборудовании. Компания не говорит – купите у меня это оборудование. Это могут все. Она пошагово входит на российский рынок интеллектуально. У них нет тут российского центра, но есть коллеги, которые предоставили им возможность сочетать испытания с технологическими решениями. Кроме того, я забочусь о будущем института. Чтобы он, работая рядом с сильной компанией, тоже развивался и зарабатывал.  У меня инженеры высокой категории получают 16 тыс. рублей. Справедливо? Нет. Вместе работая, мы можем разработать новые технологии. Кроме того, институт будет диктовать политику исследований. Мы намерены работать на взаимовыгодном условии. Тут нет ничего плохого. Специалисты  института могут делать комплексные эти анализы. А некоторые фирмы ведь возят образцы  за границу для  проведения  анализа.

Производственники пошагово видят возможности оборудования, продукты, которые получаются на этом оборудовании.  Kieselmann в отличие от других принял умную стратегическую политику. Они создали мембранную установку, с которой можно продемонстрировать все возможности продуктов. Такие новые продукты, которые можно будет попробовать. В каждом регионе делают свои продукты, со своими вкусовыми особенностями, и все это – российский рынок, с ним приходится контактировать. Я считаю, что любой западной компании нужно иметь специалиста, а лучше группу российских специалистов-технологов. Ведь когда человек покупает оборудование, он тратит деньги. Но когда он получает продукт и продает, он зарабатывает. И оборудование Kieselmann, все возможности которого скажутся на конечном продукте будут высокого класса. Получить продукт, полуфабрикат, а из него сделать вкусный и полезный продукт – вот  это да!

Простая  философия? Получать новый  продукт и зарабатывать. Но к этому надо прийти.

-  Насколько сегодня в России вероятно организовать фундаментальные исследования в области переработки молока, пищевой промышленности в общем, на базе определенного института?

- В первую очередь, скажу, что та система НИИ, что существует в России, лучше западной. На Западе наша система скопирована во многом. У нас существуют отраслевые институты, а мы занимаемся исследованием и переработкой сыворотки мембранными методами. Везде имеются какие-то группы и центры. Насколько кто оснащен, это другой вопрос. Но потенциал людской имеется. Что нужно на мой взгляд – необходимо идти ступенчато. Реорганизовывать НИИ в соответствии с  требованиями  времени.  Есть проблема – не до конца перерабатываем молочное сырье. Необходимо научиться понимать, что если из этой сыворотки завод получит два компонента, то они окупят вложенные средства, если он научится не два, а четыре компонента получать, то каждый из этих компонентов на рынке будет еще выше себестоимостью. Если человек разумно вкладывает инвестиции, то отдачи не может не быть. Технологий масса – это способы получить дополнительные деньги от сырья, которое  практически ничего не стоит. Для предприятий сыроделия цена сыворотки равна нулю. И эту нулевую стоимость можно превратить в деньги. Сможет ли завод получать хорошие деньги? Наши сыродельные заводы от сыров эконом-класса получают меньше денег, чем можно получить от хорошей переработки сыворотки.

Недавно ко мне подходили специалисты на семинаре в Угличе и спрашивали, где бы купить   белковые УФ концентраты. Спрашиваю, что делать будут. Проанализировали мы разные продукты. В иных вообще нет белка, а в других- 2-3 %. Это уже фальсификация и другие издержки. Но такие продукты мы могли бы предложить в таком изобилии, которого хватило бы и на российский, и на китайский рынок. 

30.01.2024
В России наметилась устойчивая тенденция сокращения поголовья коров: их количество снижается ежегодно, а в 2023 году достигло исторического минимума. The DairyNews обсудил с экспертами отрасли причины уменьшения молочного стада в России. Участники рынка поделились мнением о происходящем и рассказали, как избежать катастрофических последствий для производства молока, молочных продуктов и говядины.
Читать полностью