Куда коров-то породистых девать?

Сбыт качественной продукции – вот главная проблема. Скупщики молока, порой из соседних регионов, опускают закупочные цены ниже «плинтуса» - до 24 руб/литр, ставя производителя молока на грань жизнедеятельности.

Выход напрашивается сам собой – решать вопрос переработки самостоятельно, тем более, что на рынке не хватает настоящего «живого» продукта из «живого» молока по хорошим ценам.

Имея свою переработку и учитывая своё молоко даже по 30 руб /литр в переработку, малые молокозаводы будут иметь существенное конкурентное преимущество по ценам на внутреннем рынке с настоящим продуктом перед конкурентами - крупными сетями с приблизительно годным продуктом.

Попытка государства регулировать такую нездоровую конкуренцию пока не принесли ощутимых результатов, да и потом – это всего лишь – малые. Молочная продукция в сетях должна иметь длительный срок хранения – это аксиома, а это возможно только за счёт качества продукта.

Молокозавод мощностью до 15 тонн/сутки может быть успешным в любом районном центре. Люди, зная местного производителя и переработчика молока, использующего «мягкую» пастеризацию и работающего только на своём молоке, всегда отдадут ему предпочтение. Только такие формы производства создадут здоровую конкуренцию и заполнят рынок качественными молочными продуктами.

Всё хорошо и не нужно никого уговаривать, если есть средства на такой качественный скачок – приобретение своей переработки молока. Ограничиться формами поддержки государства и банковскими структурами не получится, даже если речь идёт об оборудовании молокозавода мощностью до 5 тонн/сутки, так как нужно учесть ряд факторов, без учёта которых успешный бизнес не выстроить.

Прежде всего – объём переработки. Цена завода комплектно сильно зависит от мощности завода и ассортимента продукции.

Поставишь завод с малой мощностью – получишь конкурента на этой же территории, плюс себестоимость продукции будет выше, чем на заводе большей мощности.

Самый маржинальный продукт – это не молоко и кефир, но и без них торговый бренд не раскрутишь, так как этот продукт востребован в первую очередь.

Таким образом, цена завода зависит от технологии изготовления маржинальных продуктов и объёмов их производства.

Минимально завод мощностью 10 тонн/сутки может стоить от 30 до 50 млн руб в поле. Дешевый вариант – это не более чем подлог. Много классных поговорок на тему «подешевле».

Завод мощностью 50 тонн/сутки тоже с нуля будет стоить от 150 млн руб до 230 млн руб.

С большим объёмом переработки экспериментировать рискованно из-за проблем со сбытом. Это ограничение сверху. Очень не просто создать свою сеть сбыта, тем более, что на рынке никто не ждёт молочный товар. Однако, качественный товар будут брать в первую очередь, когда поверят производителю.

Подошли к главной проблеме – где взять деньги на старте?

По условиям проектного финансирования необходимо 20% собственных средств и КЭШ вспомогательного бизнеса с оборотами за год минимум 12% от суммы проекта.

Кто может сказать о наличии таких свободных сумм в малом и среднем бизнесе? Никто!

Задачка не решается без прямого инвестора. Поиск его – относится к разряду сверхзадач.

Доход для прямого инвестора высокий – более 25% годовых, но и риск велик. Можно подробно остановиться на рисках и даже классифицировать их, но это другая тема. Условия и формы привлечения прямого инвестора разные, однако, риски сохраняется в любом случае.

Поддержка государства начинается после решения вопроса с прямым инвестором. При этом рассматривать бизнес-план бессмысленно, так как даже на начало производства через два года с начала инвестиционной фазы, появляется куча неопределённостей, а специалистов, способных работать в условиях этих неопределённостей (Start-up), ограниченное количество. При этом инициатору проекта пригласить таких специалистов не представляется возможным в силу своей компетенции, разве что это под силу прямому инвестору, если он сталкивался с запуском нового производства.

Именно прямой инвестор будет совместно с инициатором проекта оценивать риски формирования команды, предоплаты по контрактам с поставщиком оборудования и генеральным подрядчиком на строительство. Генерального подрядчика на строительство ещё как-то можно отследить, делая системные платежи по выполненным работам, то поставщика оборудования со сроком поставки 120-180 дней после оплаты аванса 50-70%, проверить крайне сложно. Потребовать банковские гарантии можно, если оборудование ожидается импортное, а если – отечественное? Стоимость банковской гарантии в России близка к стоимости и условиям кредита. Причём, банковская гарантия потребуется как поставщику оборудования, так и заказчику. Для начинающего бизнеса такая нагрузка, крайне рискованная. Что может случиться с поставщиком оборудования, работающего в России за 1.5 года? Всё что угодно! Что может поставить поставщик, спасая своё положение в сегодняшних условиях?

Выход - заказывать оборудование и технологию за границей. Стоимость такого оборудования мало отличается от отечественного, если измерять сроками окупаемости. При этом оценочная стоимость отечественного оборудования падает за первый год эксплуатации более на 50%.

Вот такое отношение к отечественной технике, как бы её не рекламировали высокопоставленные чиновники. К слову сказать, сами они предпочитают ездить на машинах мировых брендов, но никак не отечественных.

Как в таких условиях реально помочь малому и среднему бизнесу, который является самым прогрессивным, мобильным и живучим в падающей экономике страны? В производстве квази-молочных продуктов можно, конечно надеяться на очень крупных производителей молока и крупных переработчиков, обеспечивающих сети долгоиграющим продуктом сомнительного качества, которого уже достаточно, были бы деньги у населения на его покупку. Как же всё – таки нам получить качественный продукт на рынок? Такое впечатление, что никто из правительства РФ не заинтересован в развитии страны, и вопрос о малом и среднем бизнесе так и останется на совести «теоретиков боксёров». Но ведь есть население, которому удалось наладить свой доход, и которое разбирается в качестве молокопродукта. Что можно сделать власти, ничем не рискуя и особо не перестраивая бюджет:

• Создать региональные фонды прямых инвестиций и укомплектовать их специалистами бизнеса со стажем, а не «теоретиками боксёрами» из числа чиновников. Привлечённые средства являются возвратными и с хорошим покрытием.

• Создать условия работы страховым компаниям, способными гарантировать взаимоотношения поставщик – заказчик, снять риски с инициаторов развития. Средства привлекаются частные средства по концессионным соглашениям ( КС).

• Отменить НДС при расчётах заёмными (инвестиционными) средствами, не стоит спешить отнять всё у Start-up на старте при ввозе оборудования и технологий из-за рубежа, потери бюджета компенсируются поступлениями в бюджет от операционной деятельности производства.

• Банкам включить в свои программы проектное финансирование без залогов, а не наживаться на потребительских кредитах, отнимая у населения последнее.

• Снизить фискальную нагрузку на производственные предприятия, давая возможность реинвестировать в развитие бизнеса.

• Отменить налог на прибыль малоимущим слоям населения с доходом меньше 20000 руб (на человека в семье). При таком положении все деньги населения незамедлительно попадают в оборот и продолжают работать в экономике.

Экономика в любой стране начинается при доходе населения более 200$ на человека в месяц, а потребительский рынок удваивается скачками при отметках дохода 400$, 800$, 1600$ на человека в месяц. Похоже для нашей страны это так и останется теорией и неосуществимыми прожектами, так как со времён развитого социализма научились реализовывать намерения по доходам населения для очень ограниченной кучки людей, составляющей менее 20% от всего населения.

Пишу и не верю. Однако, ничего не делать я не могу. Скоро начну резать «голштинскую» породу коров на селе, и … не видать нам настоящего молокопродукта как своих ушей. Как–то и кому-то удалось посчитать доходы населения с подсобных хозяйств и ввести ограничения на размер хозяйства? Кто это сделал? Враги, наверное, раз они не увидели катастрофическое положение малых производителей молока.