"Правила клуба". Интервью с Наталией Козловой, исполнительным директором НП "Национальный союз племенных организаций"

Источник: The DairyNews
Корреспондент The DairyNews побеседовал с исполнительным директором НП "Нацплемсоюз" Наталией Козловой о ее взглядах на ситуацию в молочной отрасли и роли, которую должно играть относительно молодое объединение (союз создан в 2014 г.) на молочном и племенном рынке.
"Правила клуба". Интервью с Наталией Козловой, исполнительным директором НП "Национальный союз племенных организаций"
DN: «Расскажите немного о себе. Почему решили работать в молочной отрасли?»

Наталия Козлова: «Мой трудовой путь в сельском хозяйстве начался давно, в 1991 году, с самой низшей ступени. Начинала я, если говорить с юмором, как «специалист» по уборке навоза. Впоследствии закончила Московскую ветеринарную академию им. Скрябина, там же аспирантуру и, уже работая по специальности, заочно-очное отделение Московской правовой академии. С начала 2000-х годов я занималась разработкой и старт-апами инвестпроектов в молочном скотоводстве. И лучший из них, без сомнения – это мой последний проект «Семейные фермы» в Липецкой и Тамбовской областях. У него много региональных и федеральных наград, и в том числе – «Лучший проект в сельском хозяйстве» (Бизнес-Успех, 2013 г)».

DN: «Что Вас привлекает в этой области?»


Наталия Козлова: «Я искренне люблю сельское хозяйство. Люблю село, уважаю его тружеников и – если уж на то пошло! – совершенно не представляю свою жизнь без коров (улыбается). Однако рано или поздно у каждого состоявшегося специалиста возникает желание сделать что-то не только для родного хозяйства, но немного больше, для дела, которому служишь всю свою жизнь. Вот в такой момент ко мне и обратился Нацплемсоюз».

DN: «Расскажите подробнее о проекте «Семейные фермы». На какой стадии он находится сейчас?»

Наталия Козлова:
«Проекты в Липецкой и Тамбовской областях начались в 2008 году. И я думаю, что в своей идеологии они реализовались на 100%. Мы доказали, что «семейный» подход к бизнесу полностью оправдан – высокие надои, здоровые коровы, великолепное качество молока, вкусная и популярная молочная продукция. Есть и еще одно, не самое явное на первый взгляд, но очень важное. «Семейные фермы» многих убедили, что на селе сегодня есть молодежь, которая хочет и может трудиться, не уезжая со своей малой родины, и при своем неравнодушии к общему делу она добивается больших успехов. Надо только дать возможность. Что касается нынешнего состояния, то оба проекта живут самостоятельной жизнью и находятся в управлении собственников. Я знаю, что в Липецке были определенные трудности, связанные с засушливым годом и кормовой базой, но с этим справились. Совсем недавно ребята приросли поголовьем на целую ферму – купили нетелей в своей же области. В Тамбове дела тоже обстоят очень неплохо. При надое на корову более 8700 кг - это наивысший результат в области! – проект почти на 400 л опережает следующее за ним хозяйство. Я думаю, что, как и другие мои проекты, эти два немного поскучали, когда ушла «мама». А в дальнейшем живут и развиваются совершенно самостоятельно. Как дети, которые вырастают, создают собственную семью и уходят от родителей. В любом случае, я очень благодарна коллективу, в котором работала, и собственникам. Это была очень интересная работа».

DN: «Кому изначально принадлежала идея создать фермы такого формата, как семейные?»

Наталия Козлова:
«Идея принадлежала Игорю Алексеевичу Бабаеву. В неё мало кто верил, но его колоссальнейший опыт и безошибочное деловое чутьё не подвели. Это бизнесмен с большой буквы, причём государственного уровня. Для решения поставленных задач «Семейные фермы» были абсолютно правильным решением. В итоге сформировался новый пока для нашей страны формат – ферма, на которой трудится одна семья, живущая тут же, недалеко от своих коров-кормилиц, а дети фермеров буквально с пеленок сначала играют, а потом ухаживают за телятами.

Я с удовольствием вспоминаю, как шестилетний сын одного из управляющих нашел меня на ферме среди рабочего дня и сообщил, что хочет мне «что-то показать». Я взяла его за руку, и он привел меня к очень грустному «теленочку». Судя по отметкам на табличке, его лечили, о нем заботились, но маленький человечек, играя «в фермера», прошел по коровнику, сам все посмотрел, увидел непорядок и пришел за помощью. Вот такая растет смена. Это и есть «семейная ферма», а ведь их целый «молочный хутор», в будущем, возможно новая деревенька!..

Заслуга Игоря Алексеевича в том, что он делом показал – и большая, и маленькая фермы имеют право на жизнь, а «семейные» фермы, малый бизнес, кооперация, при правильном подходе могут быть эффективными и конкурентоспособными. Наверное, это просто доказательство того, что некоторые из нас видят возможности там, где другие – только потери. И потому первые всегда добиваются успеха».

DN: «Если говорить о Нацплемсоюзе, на Ваш взгляд, какова основная цель создания организации?»

Наталия Козлова:
«Я процитирую слова из устава: «Целью создания Нацплемсоюза является содействие его членам в сохранении генофонда пород КРС, в координации их деятельности, представительстве и защите их интересов на разных уровнях, формирование благоприятной среды для развития племенного животноводства в целом». Длинное определение, правда?.. Если его переосмыслить, то оно зазвучит следующим образом: повышение эффективности и конкурентоспособности отечественного племенного животноводства. Так я и понимаю цель работы нашего некоммерческого партнерства».

DN: «А есть планы развиваться и в мясной отрасли?»

Наталия Козлова:
«Изначально нас созвали для решения проблемных вопросов именно в племенном молочном скотоводстве. Однако в будущем, если те идеи, которые мы внедряем в жизнь, которые реализуем в нормативной базе, окажутся правильными, то почему бы их не применить в другой сфере? Например, мясном скотоводстве. Или козоводстве. Ведь молоко у нас дают не только коровы. Главное – добиться положительных результатов, которые принесут пользу и будут востребованы. А после этого можно будет говорить и о расширении деятельности».

DN: «Получается, что инициаторами создания Нацплемсоюза были племенные организации?»

Наталия Козлова:
«Да, предприятия и организации, которые занимаются племенной работой. Сейчас их уже 46. В прошлом месяце желание вступить в наши ряды выразили еще 5 кандидатов, в том числе и крупные хозяйства. А два уже вступили».

DN: Какие хозяйства, если не секрет?

Наталия Козлова:
«Пока секрет (улыбается). Я Вам отвечу так. Недавно у нас, совместно с Молочным союзом России, в Сочи проходило первое крупное мероприятие – конференция «Повышение инвестиционной привлекательности молочного скотоводства». Центральная идея состояла в том, что корова – не только основное средство производства, но и важнейший объект инвестиций. В целом пока – рискованных инвестиций. Скот, который покупается для комплектования новых проектов, не «племенное» мясо, а генетический потенциал, который должен реализоваться с помощью эффективного управления и современных технологий. Для этого и строится новый комплекс, устанавливается оборудование, приобретается кормозаготовительная техника и прочее, и прочее. Между тем, генетический потенциал есть ни что иное, как результат племенной работы. Таким образом, племенная работа – это фундамент, на котором стоит эффективность всей отрасли. Более 150 участников мероприятия проявили большой интерес к темам, предложенным для обсуждения на конференции. И все 5 организаций-кандидатов в члены Нацплемсоюза были ее участниками. Следовательно, что-то, прозвучавшее в дискуссиях, нашло у них отклик.

Здесь хотелось бы отметить тенденцию последних двух лет. Собственники бизнеса все чаще задумываются о племенной работе, как об одном из столпов благополучия их производства. Это важный момент, и его нельзя оставлять без внимания. В племенной работе мы можем установить какие-то правила, написать регламенты. Например, то, что мечение животных производится бирками с номерами определенного формата, а каждый новый номер нужно регистрировать национальной базе данных. Или что молоко всех коров ежемесячно обязано исследоваться в лаборатории селекционного контроля качества. Если собственники не будут понимать конечной цели подобной работы, то заставить их интересоваться ею, а тем более нести дополнительные затраты, невозможно. Но когда они разделяют важность тех или иных мероприятий, готовы проявлять инициативу – остается только радоваться, ведь своим примером такие люди вдохновляют остальных включаться в общую систему».

DN: «Каковы условия участия в Нацплемсоюзе? Что должны предоставить организации для вступления?»

Наталия Козлова:
«Новый кандидат представляет заявление на имя председателя совета. Его типовая форма, кстати, как и другая необходимая информация по вступлению, есть на нашем сайте. Заявление и базовая информация о предприятии рассматривается на совете и, если выносится положительное решение, в дальнейшем предприятие становится полноправным членом организации, а значит - участвует в принятии всех решений на общих основаниях.

Мы не являемся каким-то «закрытым» клубом для ограниченного числа лиц. Напротив, мы полностью открыты для общения и к нам могут обратиться – и обращаются! – не только наши участники, а мы, в свою очередь, с готовностью идем на контакт со всеми, чей опыт и знания необходимы для решения поставленных задач. Например, для участия в рабочей группе мы стараемся привлекать наиболее авторитетных экспертов по отдельным вопросам разрабатываемых документов. И не только российских. Мы не желаем, и не будем замыкаться в узком круге, или культивировать какую-то элитарность. Это, по меньшей мере, глупо. Поэтому пусть приходят все, кто не равнодушен к племенной работе, мы будем рады (улыбается)!»

DN: «Какова роль ассоциаций по породам в племенной работе?»

Наталия Козлова:
«Ассоциация является селекционным центром по породе и по своей сути она – не что иное, как объединение собственников коров, собственников маточного стада. В наиболее успешном опыте именно ассоциация является проводником между фермерами и другими субъектами племенной работы. С одной стороны, она представляет интересы непосредственных владельцев животных, с другой - жестко регулирует и контролирует селекционно-племенную работу с подчиненными стадами.

Но деятельность ассоциаций в целом – гораздо шире, поскольку племенная работа не замыкается только в рамках отбора и подбора. В нашей отрасли есть звонкая, хотя отчасти и спорная, формулировка: «Фенотип есть норма реакции генотипа на условия внешней среды». Так вот создание наиболее адекватных условий для сгенерированных в результате селекции генотипов – это еще одна важная функция ассоциаций. Я попробую проиллюстрировать ее очень колоритным примером.

Лет десять назад один пожилой фермер-чех «по секрету» рассказал о том, что у стельной коровы волосы в хвосте закручены в завиток. И с тех пор при определении стельности – ректально ли, с помощью УЗИ, – я всегда смотрю на хвост коровы, и с удовольствием констатирую факт тугого завитка, а не пушистой кисточки, у стельных животных. Конечно, рассказанное – целиком из области совпадений, но это не мешает быть ему хорошим пример передачи опыта, полученного в «университете жизни». И это случай настолько яркий, образный, что забыть его просто невозможно – это что-то скорее из Хэрриота, чем из учебника. А теперь представьте, что человек с тем же колоритом расскажет о своем подходе к выращиванию крепкого и здорового молодняка, например. Или специфике раздоя симментальских первотелок. Или о том, как он заготавливает корма наилучшего качества. В каждом деле есть тонкости, знание которых приходит с опытом. Личным опытом. А он передается только через общение. Вот в организации такого общения, в передаче личного опыта, его гармонизации и распространении, состоит такая важная, на мой взгляд, функция ассоциаций, которую за океаном применительно ко всему сельскому хозяйству удачно определили как «extension». Только экстеншн в разрезе разных пород крупного рогатого скота – ведь везде есть, как мы уже говорили, свои маленькие тонкости.

Поэтому ассоциации, безусловно, необходимы. На это вопрос не может быть иного ответа, если мы не хотим «изобретать» велосипед. Нужно ответить на другие важные вопросы.

Во-первых, сегодня действительно требует обсуждения породная направленность ассоциаций. Нам представляется, что сложившиеся в России подходы предполагают скорее не монопородные ассоциации, а ассоциации на уровне популяции, то есть групп пород. Поясню эту мысль. В селекции черно-пестрых пород – голштинской соответствующей масти, черно-пестрой, холмогорской и небольшого количества других – участвует одна и та же доминирующая голштинская порода, а потому все перечисленные породы могут быть объединены единой селекционной программой. Таким образом, например, поступили в Ленинградской области, где уже более 20 лет работает АСЧАР – Ассоциация по совершенствованию черно-пестрого и айрширского скота, объединяющая более 60 хозяйств с общим поголовьем порядка 40 тысяч коров. И следует заметить, что это – элита нашего молочного скотоводства, в их числе такие предприятия, как ЗАО «Племенной завод «Рабитицы», ЗАО «Племенной завод «Гражданский», СПК «Племенной завод «Детскосельский» и многие другие, чьи успехи ни у кого не вызывают сомнения. Но тут же возникает новый вопрос – в совокупности черно-пестрый скот составляет более 70% отечественной популяции, может быть, правильнее говорить о единой ассоциации молочного скота с породными подразделениями?..

Во-вторых, необходимо определиться с правовым статусом ассоциаций, с кругом их прав и обязанностей, со способами взаимодействия с другими субъектами в системе племенной работы. Есть и еще один очень важный вопрос – финансирование их деятельности. В России породные ассоциации существуют более двадцати лет и все эти годы, к сожалению, большинство из них вынуждены изобретать самые разные способы самофинансирования, вплоть до коммерции. Как результат – деятельность, которая прямо противоречит их основной задаче. И, что еще более прискорбно, сегодня работа людей, которые в свое время за счет средств основного бизнеса поддержали породные объединения, молочные лаборатории с многомиллионным оборудованием, весьма затратное создание и хранение баз данных в РИСЦах, подвергаются критиканству – мол, все делается для приписок и личной выгоды. Разумеется, неправильно, что на базе одного предприятия вынужденно сосуществуют органы племенной работы, обязанные быть абсолютно независимыми друг от друга. Но давайте подходить к таким вопросам конструктивно – эффективный опыт должен быть перенесен в будущее, а все прочее – переосмыслено и исправлено».

DN: «Нацплемсоюз будет способствовать созданию лабораторий и других структур? Это будет на добровольных началах?»

Наталия Козлова:
«Мы - некоммерческая организация, и существуем только на средства, которые составляют членские взносы. Мы не можем финансировать обсуждаемые структуры. Свою роль мы видим в другом.

На площадке Нацплемсоюза собрались профессионалы, которые, имея представления о повседневной жизни отрасли и о том, как она функционирует зарубежом, могут помочь для начала тем, что разработают современную конкурентоспособную систему и правила ее функционирования. Практически вся нормативная база, регулирующая племенное животноводство, была сформирована в годы плановой экономики. И ее переработка является одной из самых важных задач, которые сейчас ставит перед собой Нацплемсоюз. Ситуацию хорошо описывает выражение: «Невозможно построить здание без фундамента», и этот фундамент состоит из примерно 30 базовых нормативных документов. Они и является тем первым вкладом, который Нацплемсоюз мог бы внести в общее дело.

Новое племенное скотоводство мы видим саморегулируемой отраслью, когда государство берет на себя вопросы безопасности, а вопросы качества племенной продукции остаются прерогативой племенного бизнеса. Поэтому не исключено, что молочные и прочие отраслевые лаборатории, как и весь перечень сервисных организаций в племенном животноводстве, будет реализован на паритетных началах государства и бизнеса, или целиком в сфере частного бизнеса. Не менее вероятно даже кооперативное начало собственников племенных стад. Самое недалекое будущее все расставит на свои места.

DN: «В Европе племенной статус имеет только животное, а не предприятие. Можно ли внедрить такую систему в России?»

Наталия Козлова:
«Мы разделяем эту точку зрения. Племенное животное – более точная и гибкая единица в племенной работе, нежели целое хозяйство. Кроме того, смещение фокуса позволит повысить вовлеченность в племенную работу большего круга субъектов, а это будет способствовать повышению качества племенной работы в целом.

Здесь уместно задаться вопросом — а что такое племенное животное? Это корова, которая дает много молока? И тут же можно спросить – а много, это сколько?.. Или это купленная нетель, которую сопровождает племенной сертификат? Может быть, это телка, будущая корова, каждое событие жизни которой зафиксировано, оценено и внесено в единую базу данных, служащую для управления всей породой?.. А может быть, все перечисленное — лишь комплекс характеристик одного и того же животного?

И если взглянуть на Ваш вопрос с этой точки зрения, то окажется, что сегодня система племенных заводов и репродукторов – пока единственное фактически реализуемое решение. Не самое эффективное и современное, но – увы! – единственное. У нас есть реальная возможность достоверно проконтролировать выполнение хозяйством племенных требований, но нет такой в масштабе страны для отдельных племенных животных. Первопричина – отсутствие уникальной идентификации скота и, как следствие, невозможность достоверного ведения базы данных всех племенных животных. Да и не только племенных, потому что сегодня эта корова - неплеменная, а завтра ее дочь или внучка будет признана племенной, потому что с самого рождения все данные о ней были зарегистрированы.

И вот проблема. Можно ли в одночасье идентифицировать – то есть присвоить животному уникальный номер, пометить его биркой с этим номером и вспомогательными средствами, например, RFID-меткой, занести присвоенный номер в пока несуществующую общую базу данных– все отечественное поголовье? А потом еще и охватить всех зарегистрированных животных контролем продуктивных и хозяйственных качеств?.. Наверное, нет. Поэтому прежде чем призывать к нецелесообразности племенных хозяйств, которых нет где-нибудь в Европе, нам сначала нужно к этому основательно подготовиться. И смена ориентиров должна произойти не революционным наскоком, а поэтапным переводом животных из одной системы в другую. Другой вопрос, что такую работу нужно и можно проделать как можно скорее. И дело тут за инициативой бизнеса, собственников стад».

DN: «Что Вы можете сказать о конкурентноспособности российского семени?»

Наталия Козлова:
Само понятие рыночных отношений подразумевает конкуренцию. Да, мы конкурентоспособны. Однако, чтобы конкурировать – иными словами, сравнивать предложения разных продавцов между собой – прежде всего необходимо разработать инструментарий для такой оценки. Два фута и два дюйма больше, чем шестьдесят пять сантиметров, или меньше? Нельзя сравнивать эти два показателя, если не привести их к единому знаменателю.

И если мы говорим о семени, а скорее – о племенной ценности быков, давших это самое семя, то наша убежденная позиция состоит в следующем. Во всех странах мира с развитым молочным животноводством используются национальные системы оценки племенных качеств производителей. И ни в одной стране мира результаты оценки быка, полученные в другой стране, не имеют официального статуса. Причина этому одна – в каждой стране молочное скотоводство развивается несколько в иных условиях, нежели в другой. Эта различия генетических, климатических, кормовых, технологических, культурных и многих других факторов, оцениваемых через призму их экономической значимости для владельца стада. И потому перечень селекционируемых признаков и расстановка приоритетов племенной работы могут серьезно отличаться. Понимая это, правильно ли просто транслировать значения результатов оценки быков из зарубежных стран? Нет, и такую проблему давно решает Interbull, конвертируя результаты из одной национальной системы в другую. Например, из канадского LPI в французский ISU. Но никто не оценивает быков по принципу «лучшее в США – лучшее и в России». Практика давно знает, что даже высокоценные быки, переоцененные в другой национальной системе, могут заметно снизить свой ранг. Посмотрите на американские селекционные индексы TPI или NTM$ действительно выдающихся быков Оман-Омана, Голдвина, Плэнита, роль которых в породе не может вызывать никаких сомнений, а потом ознакомьтесь с их оценкой, например, в североевропейской системе NTM. Заметная разница, не правда ли? Неужели Оман-Оман уступает по племенным качествам какому-нибудь молодому датскому быку? Или так проявляется национальный монополизм?

Отнюдь, просто при оценке быка по комплексу признаков, значимых для селекционно-племенной работы Дании, он не является таким же плюс-вариантом, как для селекционно-племенной работы США. И это абсолютно нормально. Каждая страна должна иметь свою национальную систему, а не заимствовать чужие результаты.

К сожалению, пока в нашу национальную систему оценки «дочери-сверстницы» невозможно конвертировать никакие результаты. Поэтому мы и взялись за разработку комплексного селекционного индекса в соответствии с международными требованиями.

DN: «По поводу индекса? Вы используете какие-то международные разработки, но с учетом русских особенностей?»

Наталия Козлова:
«Вы правильно отразили суть нашей работы. Но для лучшего понимания, попробую объяснить, что называется, на пальцах.

Мы разрабатываем оценку производителей, положив в ее основу методологию BLUP (Best Linear Unbiased Prediction или наилучшего линейного несмещенного прогноза), учитывающего и устраняющего влияние внешних факторов на оцениваемый признак. BLUP – универсальный интернациональный способ, широко используемый и постоянно развивающийся. Но для каждого отдельного случая (стана, порода, популяция) формулируется специфическое уравнение или модель, о правильности которой свидетельствует высокая – не менее 80% - повторяемость результатов оценки. Естественно, для этого необходимо хорошо знать породу и условия внешней среды, в которой используются животные. Тем более, что модель, используемая для одной породы, например, голштинской, даже в сходных условиях может быть не адекватной для другой – ярославской и даже черно-пестрой. Это самое сложное, но и самое важное одновременно – определить, сколько и какие факторы должны быть включены в расчет.

Поэтому мы и предлагаем уравнение в исходном виде, а к прерогативе селекционных центров или ассоциаций, относим разработку конечной структуры. Их задача состоит в определении факторов, оказывающих достоверное влияние на выраженность оцениваемых признаков в контролируемой породе. Это серьезные исследования, которые требуют сотрудничества ассоциаций со специализированными научными организациями. Так дело обстоит во всех странах с развитым молочным животноводством, аналогичная работа предстоит и нам.

Теперь о разрабатываемом индексе племенной ценности. Он будет комплексным, и в него включены результаты оценки производителей по продуктивности, экстерьеру и функциональным признакам дочерей, а также по воспроизводительным качествам самого быка. И сегодня уже выполнен первый этап. В работе над проектом оценки племенных качеств быков-производителей по молочной продуктивности дочерей принимали участие три ведущих НИИ в области разведения и генетики, десять отечественных племенных предприятий, два представительства всемирно известных зарубежных селекционных компаний и два породных объединения, в сфере влияния которых находится более 50 тысяч коров. Думаю, это достаточно представительное собрание, чтобы полагаться на его объективность его мнения.

Однако самая большая работа – еще впереди. Я говорю не только о следующих этапах разработки отечественной методики и ее интеграции в мировую систему. Речь снова идет о необходимости создания единой базы данных, национальной информационной системы, основанной на уникальной идентификации животных и охватывающей все племенное поголовье. Только при таком подходе мы получим достоверные результаты для оперирования ими в ходе оценки производителей. Московская область уже несколько лет использует для оценки быков методику BLUP, но масштаб охвата – только хозяйства, входящие в НП «Мосплем». Это очень правильный опыт, также работают и несколько других регионов – Ленинградская, Кировская области, но усилий их одних недостаточно. Осуществить искомое можно только за счет последовательной работы, эволюционного развития - идентификация животных, функционирующие племенные структуры и сервисные организации, единая база данных, современная система оценки быков-производителей и включение в работу международных организаций. Без последовательного прохождения всех перечисленных этапов результат достигнут не будет. Племенная работа - не для торопливых».

DN: «Получается, что сейчас хозяйства совершенно не имеют ориентира в работе?»

Наталия Козлова:
«Правильнее сказать – ориентира, соответствующего современным требованиям. Сегодня на первый план выходит не максимальная молочная продуктивность, но экономическая эффективность производства. И бизнес ставит перед селекционно-племенной работой иные задачи, чем двадцать лет назад. Конечно, все эти годы племенная работа велась и ведётся, и есть прогресс, о котором нельзя умолчать. Сегодня в Ленинградской области более 60 тыс. коров и продуктивность 7 680 кг на корову, в Московской области - более 90 тыс. коров со средней продуктивностью 6 400 кг. Посмотрите на животных, представленных на вставках «Белые Ночи» или «Звезды Подмосковья» – тип животных уже не отличим от европейского, что подтверждают и международные эксперты. То же самое можно сказать и о ряде других регионов России. Да и если говорить о кадровом и научном потенциале, мы тоже ничуть не уступаем другим странам. У нас есть над чем и кому работать».

DN: «Что касается специалистов. Ведь было принято приглашать специалистов из Европы. Получается, сейчас у нас уже существует своя база?»

Наталия Козлова:
«Так и есть. И она была всегда. Например, 30-40 лет назад в Советском Союзе был интенсивный подъем в молочном животноводстве. Многие европейские и заокеанские специалисты признаются, что некоторые уже общепризнанные технологии промышленного производства молока были взяты именно у нас, использованы, переработаны и через двадцать лет представлены нам же в новой упаковке.

В период, когда мы переходили с плановой экономики на рыночную, представление о технологии производства молока серьезным образом изменилось, и сегодня у нас достаточно хозяйств, где трудятся высококлассные профессионалы, воспитанные практическим бизнесом. Однако есть проблема другого рода. Оценка корифеев современной науки, что генетический потенциал отечественного поголовья фактически реализован только на 60-65%, красноречиво свидетельствуют только об одном – эффективно использовать свое поголовье в масштабах страны мы пока, увы, не научились... При этом еще в 1920-30-х годах прошлого столетия отечественная зоотехническая наука убеждала производство, что при ненадлежащем кормлении и содержании хозяйства даже с высокоценным скотом будут убыточными. За 85 лет немногое поменялось, правда? А очень жаль… Как можно комментировать даже самую лучшую работу селекционера, когда в хозяйстве нет, например, адекватных условий для выращивания молодняка? Или кормление организовано без учета потребностей и физиологии высокопродуктивной коровы? Нам сегодня надо распространять не просто знания, а успешный опыт применения уже имеющихся в кругу животноводов знаний. И огромную роль в этом играет общение, обмен опытом и обсуждение в кругу единомышленников. Помните «секрет» чешского фермера?.. Способ решения задачи, я думаю, тот же. А там недалеко и тот день, когда мы сами сможем «экспортировать» специалистов в молочном животноводстве».

DN: «Если говорить о специалистах, как много молодежи работает в молочном животноводстве?»

Наталия Козлова:
«К сожалению, молочное животноводство одна из самых не престижных отраслей. Но, вспоминая опыт «Семейных ферм», скажу, что мы с удивлением отметили интересный факт. Нагрузка и ответственность увеличились, но работа на современной ферме, в известной крупной компании, комфортные условия труда и жизни, компьютеры, роботы, удивленные глаза экскурсантов – все это позволило найти успешных сотрудников из самых разных областей. Управляющими у нас работали два молодых человека с высшим специальным образованием, несколько – со средним специальным, но пришедшие абсолютно без опыта работы, три или четыре человека с неполным средним, еще были специалисты по IT-технологиям (это с коровами-то на ферме!), социолог, педагог и другая «экзотика». И ни какой текучести, заметьте – за все годы сменились только двое человек.

Так робот, который предполагался как важный элемент технологии, раздвинул наши границы и, фактически, помог с подбором персонала. Это частный случай, но он говорит о том, что хороших кадров достаточно. Мы просто не умеем или не хотим с ними работать. Национальные особенности, скажете Вы?.. Не знаю. Может быть. Но многие хозяйства, которые выстроили грамотную социальную политику, выиграли. Те предприятия, где собственники уважают, ценят и поддерживают своих работников, только они в долгосрочной перспективе выдерживают становление, развиваются и достигают успеха».

DN: «Какую роль в племенном развитии играет Господдержка?»

Наталия Козлова:
«В текущем году запланировано увеличить бюджет господдержки до 4,2 млрд. рублей по сравнению с 3,6 млрд. в прошлом. Это немало. Основное назначение субсидий на племенное дело – компенсация части затрат племенных организаций на содержание поголовья, а также ведение племенной работы и повышение доступности племенной продукции, в числе которой и семя быков-производителей, и племенные нетели. Поскольку господдержка оказывается племенным организациям, то важным моментом является соответствие получателей критериям, которые предъявляются к таким организациям. Одним из наиболее известных критериев является продажа племенного молодняка, о которой сегодня ведется много дискуссий, в том числе и явно спекулятивных. Между тем, господдержка оказывается не сколько за реализацию нетелей, сколько за длинный перечень действий, которые подразумевает племенная работа. В нем и проведение регламентированного учета количества и качества молока, и передача информации в центральную базу данных, и участие в оценке быков-производителей, и еще многое другое, что стало рутиной для племенных хозяйств. Я перечисляю уже знакомые Вам вещи?.. Это действительно так, мы уже говорили об этом, когда речь шла о возможности ведения племенной работы не на уровне хозяйства, а на уровне племенных животных. Как видите, всем нам действительно надо меньше рассуждать, и больше делать. А государство уже давно поддерживает наши начинания.

Стимулирует ли такая «общая» поддержка племенные организации? Безусловно, да. Прямое свидетельство тому – неуклонное увеличение числа племенных хозяйств. Поэтому можно смело говорить, что господдержка действительно способствует развитию племенного скотоводства. Но эффективность использования средств явно ниже потенциальной, и это результат их «общего» назначения. Я знаю достаточно предприятий, которые против общей поддержки, потому что хотелось бы получать адресную. В Германии, например, есть целевая господдержка в размере примерно 10,5 Евро на корову в год за проведение обязательных контрольных доений и ежемесячных исследований молока. Таким образом, поддерживается определенная модель, которая находится в основании всей племенной работы.

Давайте посчитаем, сколько составит аналогичная поддержка в масштабах нашей страны. У нас около 900 тысяч племенных коров, и если произвести несложные расчеты, то сумма субсидий на проведение лабораторных исследований молока с охватом всего племенного поголовья по германским расценкам составит менее 0,8 млрд. рублей. Иными словами – адресное предоставление менее пятой части получаемой дотации могло бы на 100% обеспечить племенное дело точными данными, без которых серьезная работа невозможна. А если принять во внимание, что сегодня фактическая расценка лабораторий за проведение анализа одной пробы молока, например, в Московском регионе, составляет не 70, а менее 30 рублей?.. Тогда кооперативные лаборатории селекционного контроля качества молока с самым современным оборудованием можно организовать в каждом регионе, где их нет, только в рамках уже получаемых средств. Расчет, конечно, умозрительный, но направление движения, на мой взгляд, очень и очень интересное».

DN: «Последний вопрос. Как Вы в целом оцениваете ситуацию на молочном рынке?»

Наталия Козлова:
«Я бы сказала, что ситуация управляемая. Это самое главное. У производителей и переработчиков молока есть хороший шанс к развитию за счет увеличения объемов и улучшения качества, потому что на рынке освободилось место, ранее занятое сильными конкурентами. Этому способствует и увеличивающаяся господдержка. Можно, конечно, пожелать, чтобы для «молочников» более доступными стали заемные средства или была снижена налоговая нагрузка. Но, на мой взгляд, стратегически правильнее шире смотреть на ситуацию, комплексно подходить к решению проблемных вопросов.

И тому есть хороший пример - необходимость серьезной борьбы с фальсификацией молочной продукции. В текущий момент времени молоко-сырье высочайшего качества может быть невостребованным. Почему? Во-первых, оказывает влияние сезонное перепроизводство молока, во-вторых, присутствие на рынке фальсификата, производство которого экономически выгоднее, нежели натуральной продукции. И только совместные действия государства, производителей молока, переработчиков и потребителей могут дать толчок к движению во взаимовыгодном направлении.

Отечественный молочный бизнес через многое прошел, многому научился и теперь ему предстоит самый важный урок – осознание необходимости совместной работы. Помните школьную притчу про отца, сыновей и преломленные прутья?.. Только вместе мы будем сильны и только вместе у нас есть общее будущее. И я верю, что мы этого достигнем».

Возврат к списку

30.01.2024
В России наметилась устойчивая тенденция сокращения поголовья коров: их количество снижается ежегодно, а в 2023 году достигло исторического минимума. The DairyNews обсудил с экспертами отрасли причины уменьшения молочного стада в России. Участники рынка поделились мнением о происходящем и рассказали, как избежать катастрофических последствий для производства молока, молочных продуктов и говядины.
Читать полностью