Интервью с Игорем Лупиносом, Исполнительным директором СОЮЗМОЛОКО

Интервью с Игорем Лупиносом, Исполнительным директором СОЮЗМОЛОКО
- Вы уже три месяца являетесь исполнительным директором СОЮЗМОЛОКО. Почему Вы пришли в Союз и почему расстались с Вимм-Билль-Данном?

- Я проработал в компании Вимм-Билль-Данн в течение четырех лет, это достаточно большой срок, по истечении которого возникает вопрос – что делать дальше? Компания Вимм-Билль-Данн была приобретена корпорацией PepsiCo, сложилась новая ситуация.  И я задал себе вопрос – возможно ли, что это очередной раз, когда стоит подумать о своем жизненном пути? То ли связать свою жизнь с Вимм-Билль-Данном, то ли заняться своим бизнесом или поработать в другой крупной компании. Перед своим уходом из компании ВБД мне пришлось достаточно плотно, по поручению Тони Майера работать с СОЮЗМОЛОКО над различными проектами. В процессе работы над соглашением о сотрудничестве между компанией Вимм-Билль-Данн и СОЮЗМОЛОКО,  я увидел, что мне достаточно интересны темы, которые затрагивались в обсуждениях между ВБД и Союзом.  Я был вовлечен в очень серьезные переговоры  и понял, что востребован, что это реально интересно. Когда встало предложение о том, а не хочу ли я поработать в СОЮЗМОЛОКО, то я счел, что эта работа будет хорошим шансом поднять свой уровень и навыки. Должен сказать, что перейдя работать в СОЮЗМОЛОКО, в первые месяцы работы я действительно увидел многие проблемы молочной отрасли совсем по-другому. Не в том смысле, что изменил мнение, нет. То, что я считал правильным, и продолжаю считать правильным. Но у меня появилась возможность увидеть отрасль в целом. И примерно месяц назад я высказал свою позицию о ключевых проблемах в отрасли на сайте СОЮЗМОЛОКО. Если они будут решены хотя бы на 50%, то молочная отрасль России изменится неузнаваемо. Если эти проблемы не будут решены, то, возможно, я скажу резко, мы можем потерять молочную отрасль.

- Как исполнительный директор СОЮЗМОЛОКО, что вы сегодня делаете? В чем заключаются Ваши задачи?

- Я руковожу организацией всех проектов, которые осуществляет СОЮЗМОЛОКО. У Союза есть  аппарат. И этот аппарат осуществляет те, или иные проекты.

- Как руководитель, что вы хотите изменить в СОЮЗМОЛОКО, если там есть, что менять, или развить? И что вы хотите изменить в отрасли?

- Дело в том, что есть три проблемы, на мой взгляд, решение которых принципиально влияет на развитие молочной отрасли в России. Первая проблема – это проблема распространения  растительных жиров тропического происхождения .  Она настолько глобальна, а распространение замещения молочного жира растительным настолько велико, что ряд подотраслей, использующих натуральное молоко, мы просто теряем. К примеру, молоко сгущенное с сахаром. Можно говорить о том, что мы его практически не производим. То, что есть на полке – это либо сгущенка, изготовленная по ТУ, либо продукт из сухого молока и растительных жиров.

Большая часть объемов якобы российского сухого молока - это перебадяженное белорусское натуральное сухое молоко или сухая молочная сыворотка часто с добавлением растительных масел . Уже сейчас мы можем говорить, что производство твердых сыров в России, часто носит такой же характер. Это сыры, которые производятся из сухого молока, частично из натурального молока и растительных жиров. Нужно понимать последствия. Мы будем и дальше получать молочную отрасль в которой молока все меньше и меньше. В результате востребованность молока становится ничтожной. То есть, мы оказываемся в той ситуации, когда «нет молока, ну и не надо».

Эту проблему можно описывать разными жесткими словами – суть не изменится. Она заключается в том, что ситуация если не катастрофичная, то очень близкая к этому. Кроме того, сегодня в России нет серьезного контроля за применением растительных масел. За исключением технического регламента. Контроль не прописан, слабо определен, практически никаких последствий. И нужно пытаться прилагать усилия, в результате которых правительство захотело бы изменить ситуацию, в которой мы оказались.

Опять же, я говорю, что это не вопрос той болезни, когда человек поболел, поболел и выздоровел. Это смертельная болезнь и какие-то отрасли она уже выбила из строя.

Вторая тема – Беларусь.  Ранее я иначе представлял ситуацию с продвижением белорусской молочной продукции на российском рынке. У России есть проблема, она не производит необходимый объем молока и белорусская молочная продукция дополняет российский дефицит. Не более того. Сейчас, я вижу, что белорусская государственная машина по производству все больше и больше вытесняет российскую молочную продукцию. При этом российские и белорусские предприятия находятся в различных условиях. К примеру, несмотря на то, каким образом закончило год белорусское предприятие, оно с 1 января нового года будет по-прежнему работать, выпускать молочную продукцию. Убытки будут закрыты, введен кредитный оборотный капитал и предприятие продолжит работу. Наши переработчики в этой ситуации беззащитны. Им нечего противопоставить. И если они заканчивают год с убытками, то вынуждены просто закрываться, если не сумеют где-то перекредитоваться.

Должен сказать, белорусские власти наверняка понимают эту ситуацию.. А у нас пока только начинаютосознавать опасность той государственной белорусской программы по молоку.  Если ничего не предпринимать, то в России останется твердо стоящей на ногах только одна подотрасль. Это производство цельномолочной продукции, которое сегодня на российском рынке представлено двумя глобальными холдингами – PepsiCo и Danone. Оба холдинга имеют огромные ресурсы и бюджеты, большое количество производственных мощностей, которые позволяют им конкурировать с Белоруссией. Но даже в этом направлении белорусы прилагают серьезные усилия для того, чтобы успешно конкурировать с Россией. Примером тому может служить недавнее заявление о создании национальной белорусской молочной компании на базе «Савушкина продукта». По моим приблизительным оценкам, объем переработки в новой компании будет в сутки примерно под 2,5-3 тысячи тонн. Это сопоставимо с объемами Юнимилка и Вимм-Билль-Данна в зимний период.  Если белорусы проведут хороший рембрендинг, создадут национальную марку, то смогут побороться с транснациональными компаниями. Понятно, что не победят их, но свою долю на рынке они отвоюют.

Третий вопрос – это вопрос повышения эффективности молочных хозяйств. Ведь если мы решим первые две проблемы, мы защитим нашего сельхозпроизводителя, но мы его не разовьем. А развивать – значит производить молока больше, эффективнее, с меньшими затратами. Здесь важен следующий момент – определение справедливой, понятной себестоимости производства молока. Правительство показало, что готово субсидировать производство молока на литр. Речь идет примерно о 2 рублях на литр. Это достаточно существенно.

- Речь идет о субсидиях на литр сданного на переработку, товарного молока?

-  Да, речь идет о товарном молоке. Конечно, моя первостепенная задача – обеспечение функционирования аппарата СОЮЗМОЛОКО, но существуют и проекты, реализация которых для меня – своего рода идея. Я не наивный человек, не карась-идеалист, и не уверен, что, выйдя на бой, смогу выиграть. Но  и понимаю, что не могу не выйти на бой. Потому что потом не прощу себе, что видел проблемы, но ничего не сделал, чтобы их решить. Какой срок для этого необходим? Я не ставлю перед собой задачи – много лет проработать в СОЮЗМОЛОКО. Рассматриваю себя неким проектным менеджером. И если не смогу решить проблемы, о которых мы уже упомянули, то хотя бы должен поставить на рельсы, ведущие к решению.

Вот в чем, собственно, моя задача. В компании Вимм-Билль-Данн мне расти было уже некуда. Чтобы заниматься продажами, нужно быть соответствующим специалистом, руководителем компании же, как правило, становятся специалисты из продаж, финансовых отделов.

- Вернемся к Беларуси. Какова программа защиты российских производителей и переработчиков от белорусских конкурентов?

- Правительство уже поддержало в первом чтении введение сезонных пошлин на основные виды импортной молочной продукции на период июнь-октябрь. Готовится программа социальной рекламы и подготовки кадров. Это все говорит о том, что государство готово помогать. Стоит отметить, что на сегодняшний день, те усилия, которые необходимы были для повышения цен на сырое молоко – предприняты. Дальше поднимать цену на сырое молоко без ущерба для полки невозможно. Если мы поднимем цену еще выше, будет растит цена готовой продукции, произойдет падение объема продаж, которое означает невостребованность сырого молока, низкую закупочную цену и последующую закупку сырья из Беларуси.
Сейчас, для того, чтобы дальше помогать сельхозпроизводителю – его нужно эффективно дотировать.

Что касается Беларуси. С моей точки зрения, есть возможность реализации их продукции – это биржевая торговля.

Уже проработана схема, потенциальные российские и белорусские трейдеры прошли обучение на национальной товарной бирже в Москве. Белорусская сторона три месяца назад заявила, что готова организовать продажу  через российскую биржу такой молочной продукции, как сухое молоко, сыр и масло. Начало биржевой торговли должно было привести к тому, что существующий государственный механизм Беларуси, через рыночный механизм российской биржи, вписался бы  в российскую молочную отрасль. Это была бы абсолютно прозрачная схема, которая бы исключила все серые схемы, которые существуют на белорусском рынке.

Сегодня индикативные цены на сухое обезжиренное молоко производства республики Беларусь составляют 122 рубля. В то же время цены на белорусское сухое молоко, выше чем 110 рублей – нигде в Москве нет. Когда я задал вопрос  одному белорусскому трейдеру – а ты будешь продавать сухое молоко на бирже? Он ответил – нет. Почему? Да потому что тогда он будет вынужден показать, что получает молоко по серым схемам, которые позволяют покупать и продавать дешевле индикативов.

И надо говорить о том, что белорусские власти по-прежнему вместе с российскими трейдерами, осуществляют политику продвижения своего белорусского товара по серым схемам. Мы неоднократно (и МСХ РФ и Союзмолоко ) направляли сообщения о случаях демпинга, с конкретными фактами. Но сейчас нет смысла этого делать – таких случаев масса. Это происходит, потому что Белрусь как всегда умело использует политический фактор. Достаточно позвонить выоскому политическому чину и сказать что-то вроде «Мы же славяне, мы же в едином таможенном пространстве – помогите нам». К сожалению, наша власть до конца еще не поняла, что со вступлением в в Таможенный Союз Беларусь должна открыть рынок.

Вы знаете, что сегодня любой белорусский потребитель может приехать в колхоз, заключить договор и купить сырое молоко? Но российский переработчик этого сделать не может… Для этого у него порой нет прав. Но ведь если в едином таможенном пространстве – единые правила, то это предполагает, что российский переработчик может работать на белорусском рынке. В то время как складывается ситуация, когда «в Россию – можно, а в Белоруссию – никак». Когда мы пытаемся коллегам из Белоруссии объяснить неправильность этой ситуации, нам говорят – ребята, ну вы же просто мерзавцы. Вы у себя все разворовали, а теперь хотите разворовать наше, белорусское. Мы говорим – давайте на биржу, все будет по-честному. А белорусские власти в ответ – у нас нет закона, заставляющего наши заводы идти на вашу биржу. А у вас есть закон, запрещающий вашим колхозам продавать молоко в Россию? А закон, запрещающий вашим заводам продавать продукцию ниже рекомендованных индикативных цен? Нет таких законов. Тогда почему же получается то, что мы в итоге видим.

Что делать? Есть два варианта, первый из которых – открытие молочного рынка Беларуси. Но это нереально, потому, что если его открыть, убрать господдержку, то огромное количество белорусских заводов будет просто банкротом. Уровень их закредитованности сегодня колоссален.

Остается другой вариант – вынудить, возможно, заставить, белорусские молочные заводы реализовывать в России, как минимум три группы товаров на бирже. На такой вариант развития событий в Беларуси говорят: «Хорошо, если биржа идет вверх, это замечательно, но если она пойдет вниз – вы нам будете помогать реализовывать нашу продукцию»?  В этой ситуации начинаешь задумываться, а нам нужна в таком случае российская молочная промышленность? Может быть, России нужен только молочный цех нашего союзного государства и все?

- А вы как считаете?

Знаете, у меня российский паспорт, я российский гражданин, и всегда говорю моим белорусским коллегам, что пока я российский гражданин, я буду защищать все российское на своем скромном посту.

Но ситуация с Беларусью не безнадежна. Тема несоответствия двух экономик – административно-плановой и рыночной, проявляется и в других отраслях. Вхождение в Таможенный Союз обнажило все проблемы несоответствия. Думаю, что проблемы, которые при формировании ТС были не увидены, постепенно сбалансируются. Через боль, через проблемы. Но боль – это не так плохо. Боль – это реакция организма, говорящая о том, что у него что-то не в порядке. И, надеюсь, что это произойдет не поздно.

Я не считаю российскую биржу универсальным механизмом ценообразования. Это инструмент по адаптированию вхождения белорусской продукции  на российский рынок. Здесь революционен  только один момент – люди начнут честно и прозрачно зарабатывать деньги.

-Третий пункт, о котором вы говорили. Поддержка производителей молока. Вы четыре года проработали в Вимм-Билль-Данне, теперь говорите о поддержке российских производителей молока. Каково ваше впечатление – какой из этих сегментов  молочной отрасли находится в большем кризисе, если можно так сказать? Где хуже, где лучше и можно ли так говорить вообще?

- Я могу привести примеры, когда какое-нибудь перерабатывающее предприятие имеет стабильную сырьевую базу. Перерабатывает 200-300 тонн молока в сутки, имеет хороший сбыт, оптимизированный менеджмент, сельхозпроизводители борются за право сдать им молоко.... Есть такие региональные заводы, и они прекрасно себя чувствуют.

Есть хозяйства, в которые приезжаешь, и его директор говорит – мы отлично живем, получили за год миллион долларов чистой прибыли. Цена его устраивает, у него все чистенько, аккуратненько, он получает, допустим, цену 12 рублей. Себестоимость производства - 9 рублей, коровы у них  веселые, люди еще веселее – все замечательно.

Но есть и другие случаи – закрывающиеся заводы, закрывающиеся колхозы…

Вы знаете, закупщик молока всегда находится посередине и по большому счету – он мерзавец для двух сторон – предприятия и крестьянина. Приходится понимать и тех и тех.

Здесь, на самом деле, как в любом бизнесе. Очень редко какой-то бизнес обречен на успех или провал. В любом деле есть аутсайдеры, и есть лидеры. Есть те, кто зарабатывает миллионы, а есть те, кто их теряет. Но нужно видеть, какие перспективы у производителей и переработчиков. Перспективы потрясающие.

Проблема питания на планете становится все более актуальной она будет продолжать нарастать. И молоко, как продукт питания играло и будет играть большую роль в рационе человека. Я четко представляю, что даже если мы потеряем российскую молочную отрасль (нужно приложить максимум усилий, чтобы этого не случилось), то придут иностранные инвесторы, которые будут строить заводы, фермы, с целью производить продукты питания на нашей необъятной родине, продавать эту продукцию российским гражданам, китайским гражданам… Начнут экспортировать в европейские страны.
 
Те, кто понимает, что их продукция востребована, должен быть сильным и успешным. Многие скажут – сегодня не выгодно производить сырое молоко. Да, это огромное вложение, если делать все по-честному, это не скоро окупается. Думаю, что через 20-30 лет производство продуктов питания будет совсем другое. К примеру, компания PepsiCo , не зря потратила миллиарды долларов на приобретение ВБД. Их горизонты – это 20, 30 лет, может быть, больше… Россия – очень интересная территория в плане развития производства.

Опять же для России ключевой вопрос заключается в том, что она хочет видеть эти глобальные производства у себя собственными или она готова предоставить площадку для кого-то?

- Есть два союза. Переработчиков и производителей. На ваш взгляд – нужны ли вообще российской молочной отрасли два союза? СОЮЗМОЛОКО - это не просто союз производителей сегодня, но и объединение молочников всех сегментов этого рынка? Какова судьба молочного союза России и возможно ли слияние этих организаций, потому как два союза не нужны российскому рынку?

- Справедливо замечание о структуре участников СОЮЗМОЛОКО. Нужно представлять, что в состав этого союза входит очень много крупных переработчиков молока, и мелких, и средних. Никто не уговаривает их вступить. Причина их вступления, мне, наверное, понятна. Потому что переработчик, который думает хотя бы о среднесрочной перспективе, понимает, что без стабильных отношений с производителем молока – перспективы у него нет. Любая компания, которая приобретает промышленный актив, она в первую очередь спрашивает себя – а что с сырьевой базой. Есть ли там молоко?

Одна из моих задач – увеличение числа участников нашего союза и состава производителей молока. Проведение структурной работы с участниками союза. Дело в том, что СОЮЗМОЛОКО с момента своего создания столкнулся с проблемой нехватки сил в процессе решения ряда проектов. Было необходимо систематизировать членскую базу и развить ее. Для любой общественной и отраслевой организации – это важная часть деятельности.

Иногда, когда возникают проблемы в отраслевых союзах, и складывается ситуация, в результате которой кто-то говорит о кадровых перестановках. Если ситуация так выплескивается, значит раньше она не могла решиться в более конструктивной форме. На тот промежуток времени, что я буду работать в союзе, я ставлю перед собой и задачу и о структурировании его аппарата.

Возвращаясь к вопросу про объединение двух союзов. Я бы сказал так – Национальный союз производителей молока был сформирован как некая организация, для отстаивания интересов производителей молока, в том числе и в конфликтах с переработчиками. В том числе, и по вопросам цены. Ничего неестественного в этом не вижу, даже в других странах есть союзы производителей и переработчиков. Они спорят друг с другом. Пытаются найти пути решения тех или иных проблем, иногда пиво пьют, иногда ссорятся. В общем, пытаются найти пути совместного существования. О крупномасштабных войнах я не слышал. Какого-либо криминала я в спорах союзов не вижу. Считаю, что если будет Союз производителей и переработчиков молока – это хорошо. Ничего плохого от этого не будет. Будет Национальный союз производителей молока, от этого тоже будет хорошо.

Коль уж  сложилось так, что ряд переработчиков увидел в нашем союзе организацию, которая может помочь им решить их проблемы и отстоять интересы, то сказать им «вы не по адресу пришли, идите вон в тот союз» - мы просто не можем. Они на это говорят – «так мы в том союзе уже есть, но там не решаются наши проблемы». Окей, давайте решать.

Люди пытаются видеть проблемы в персонах. А вот что за человек такой – Даниленко, а вот кто такой Лабинов, какие они? Я считаю, что нет проблемы личности, даже если кто-то пытается ее раздувать.

Мне интересна Россия, мне интересен молочный рынок. И мало интересно, кто какую фамилию носит.

Важно, что они делают. Амбиции – а вот он я… А вот он я такой… Это не интересно. Я испытываю пиетет только к честности, готовности работать на благо отрасли, на благо России. Возможно, это звучит высокопарно, но нужно понимать, что если ты бизнесмен, твое дело – деньги зарабатывать. А если ты работаешь в общественной организации, то ты должен работать для отрасли. И если ты этого не делаешь, то ты просто негодяй.

- Скажите, а почему Вимм-Билль-Данн подписал соглашение с Союзмолоко?

- Когда возникла идея о подписании соглашения с переработчиками по некоторому ценовому коридору, я тогда работал в компании Вимм-Билль-Данн, и когда мне рассказали о соглашении, ответил, что это нереально. Опять же не потому, что я собирался с кем-то дружить, а с кем-то воевать, а потому что как профессионал считал, что это невозможно. И что держался мнения, что мы не должны его подписывать.

Позднее наступил новый этап, пришел новый год, поступило предложение подписать соглашение о новом  ценовом коридоре.  Я получил от Тони Майера команду проработать это предложение. И, стоит сказать, так начался некий танец мой с СОЮЗМОЛОКО. Мы начали готовить и обсуждать эту тему, выработали совместное понимание ценового коридора и я считаю, что именно по этому ценовому коридору компания Вимм-Билль-Данн прошла прошлый год.

Тогда ВБД видела для себя так же цель показать, что с компанией можно договориться, что мы считаем важным -  иметь гармоничными отношения с производителями молока.

Почему люди говорят – «Привет», «Как дела» при встрече? Разве это плохо? Или нужно угрюмо приходя друг к другу изрекать «Ну ты, что, сволочь, еще живой?» «Ах, живой, ну живи, живи»… Для чего? Компания ВБД никого не обманула, она проработала в этом ценовом коридоре, СОЮЗМОЛОКО показал своим участникам, что он работает с переработчиками. Кто-то назвал это пиаром... Пиаром чего? Если под пиаром мы понимаем – возможность показать как рынку играть по правилам, то почему бы нет?

В этом году, уже с «Данон Индустрия» и опять с ВБД мы подписали ценовой коридор в апреле. Сегодня мы готовы проговорить коридор на 2012 год. Осенью, когда компании будут формировать свой бизнес-план, то дадут информацию о том, каким они видят справедливый коридор цен.

- Тогда складывалось впечатление, что, этот ценовой коридор подписан в рамках конъюнктуры рынка…

-То есть, хотите сказать – она была заведомо известна?

- Да.

- Нет, это было абсолютно не так. У меня были достаточно горячие обсуждения с моим руководством, какой ценовой коридор должен быть. Мне приходилось серьезно отстаивать эту позицию. И в этом году на обсуждении соглашения, это было не просто согласовать.

Кстати, о том, что следующий этап проработки Соглашения состоится этой осенью. Это вопрос не к тому, что осенью листья станут желтыми. Это вопрос бюджета! Люди начнут формировать свой бюджет и думать, а какую цену они видят в следующем году… Еще один момент, нужно понимать. Первые действия компании Вимм-Билль-Данн по Соглашению закладывались при существующей тогда системе закупки сырого молока. Мы можем говорить о том, что преемственность этой политики сохранилась, но нужно понимать, что как минимум два человека, которые тогда работали над этим направлением, это я и Тони Майер, сейчас там не работают.

- Какова сырьевая база в России? Какие регионы наиболее успешные в этих показателях и кто находится в негативном тренде? По статистике мы производим 33 млн. тонн молока…

- Для того чтобы определить, как лечить – мы должны сделать анализ крови. Вопрос точности статистики, когда нам скажут, сколько мы реально производим молока, а сколько у нас поголовье, какая реальная продуктивность? Это очень важно.

Сегодня в ряде регионов ставится вопрос о некоей статистической амнистии. Когда руководство говорит «А теперь все. Давай по честному, скажем, сколько у нас коров, какой у нас надой?». Симптом может быть смешной, но он хороший, это говорит о том, что начинает затрагиваться ранее не обсуждавшаяся тема.

  Кроме того, нужно помнить, что у нас в России до сих пор нет объективного показателя цены на молоко. То есть, мы должны придти к базе. Давайте мы за базу возьмем цену на молоко первого сорта с показателями жира -3,4 % белка – 3 % и будем знать, что именно по этому показателю определяем.  

Нередко мы говорим – какая цена у нас была в апреле? Мне приносят данные и говорят – была цена 18 рублей… Как 18? Почему? В ответ – что это официальные данные Росстата. И лишь потом оказывается, что это цена с НДС, с  расходами на транспорт… Плюс с ценой во Владивостоке, на Чукотке… То есть она вот идет средняя по Госпиталю, с тараканами и мухами…Как есть.

Думаю, в ближайшее время, что мы решим вопрос,  в том числе и по изменению системы цен на сырое молоко, может быть даже и на готовую продукцию. Но для того чтобы определить болезнь, нам нужно получить параметры. Я бы не стал говорить, что из неоткуда пришел Лупинос, и раньше цены были правильными, а вдруг стали неправильными. Нет. Просто люди раньше работали исходя из тех условий, что были.

- Но, вы же знаете, сколько в России молока?

- Честно, ну вот… Крест на пузе… Не знаю. :) Опять же, рассматривать валовый надой вместе с  молоком, которое производится в ЛПХ - некорректно. Сейчас нужно говорить о товарном молоке.

- А товарного молока порядка 15 млн. тонн?

- Да, его порядка, 14,2 – 14,6 млн. тонн. Не знаю, кому нужны другие цифры, но 33 млн. тонн… Это не так.

Отмечу, что хорошие перспективы по молоку имеют Татарстан и Башкортостан. Они сегодня имеют очень хорошее поголовье. И если мы сумеем привести к тому, что коровы зимой будут доиться так же как летом, то мы получим серьезнейший прирост молока. А надо говорить о том, что работа по уменьшению сезонных колебаний, она понятна. Сама продуктивность тоже невелика в этих регионах,  даже если работать над ней – так же получим прирост.
Неплохие перспективы имеют Нижегородская, Воронежская области, Удмуртия. Там прекрасно развито растениеводство. Регион Поволжье имеет очень хорошие перспективы. Московская область будет терять свои позиции. С моей точки зрения – тяжелая ситуация в Смоленской, Брянской, Тверской областях.

- А Ленинградская область?

- Ленинградская область имеет те же проблемы, что и Московская, но у этого региона есть сильная сторона – здесь достаточно серьезная культура производства молока, очень хорошее среднее качество молока. Говорить о регионе как о флагмане в инновациях – я бы не стал…

- Когда была опубликована новость, что вы оставили Вимм-Билль-Данн, то многие поставщики высказали мнение, что им жаль, что Лупинос ушел. Как на ваш взгляд, что потерял ВБД с уходом Лупиноса?


- Сложно ответить. Потому что если я скажу, то это будет означать, что мои коллеги не умеют то, что умел я.

Есть один момент. Я старался видеть в наших поставщиках партнеров, на длительный период. Видел для себя задачу не только в том, чтобы обеспечить молоком определенного объема, но и выстроить отношения так, чтобы наш поставщик хотел работать с компанией Вимм-Билль-Данн, видел для себя перспективы в работе с компанией. Наверное, это мой стиль.

Мне, как человеку, который свою трудовую жизнь начал в 16 лет, токарем, кажется прекрасным, когда люди делают свою работу хорошо. Неважно какую. Вот хорошо работает человек дворником, и у меня вызывает уважение, что он так хорошо делает свое дело.  И если я вижу, что какой-то человек завертывал шуруп и срезал его, а ему все равно…Я буду не хорошо относиться к этому человеку. Очень хорошо я относился к тем поставщикам молока, которые ответственно делали свое дело и любили его. Это мне импонировало. И я всегда говорил о возможных ценах поставщикам, на будущее, даже если их ожидало значительное снижение.  И  никогда не заигрывал с ними. Главное – быть профессиональным. Я пришел в компанию из бизнеса, из собственного бизнеса, трейдерского, связанного с поставками белорусского молока в Россию. И понимаю, что такое бизнес. Те проблемы, которыми связан производитель молока. Очень может быть, что мои коллеги тоже обладают теми же качествами, а те люди, которые сказали, что жаль, что Лупинос ушел – сейчас успокоили свое сердце.

- А что приобрел Союзмолоко с вашим вхождением в него?

- Если говорить по итогам работы за некоторый промежуток времени, могу предположить, что для СОЮЗМОЛОКО интересны должны быть люди, проработавшие в крупных компаниях, умеющие организовать бизнес и понимающие из чего он состоит. Это структурированные специалисты. СОЮЗМОЛОКО – организация достаточно молодая, она очень быстро прирастает различными направлениями. Нужно выстроить матрицу управления ими. Я считаю, что СОЮЗМОЛОКО получило в первую очередь структурированного менеджера. Опять, же, это частное мнение. Кто-то быть может, считает иначе.

Возврат к списку

30.01.2024
В России наметилась устойчивая тенденция сокращения поголовья коров: их количество снижается ежегодно, а в 2023 году достигло исторического минимума. The DairyNews обсудил с экспертами отрасли причины уменьшения молочного стада в России. Участники рынка поделились мнением о происходящем и рассказали, как избежать катастрофических последствий для производства молока, молочных продуктов и говядины.
Читать полностью